Ещё несколько минут испещрённое морщинами лицо глядело в сторону Адена, в конце концов, точно сдавшись и откинувшись в спинку сиденья, презрительно произнеся:
– Ты хоть представляешь, куда мы направляемся?
Вопрос не задел Адена, к тому времени уже давно позабывшего обо всём ранее волнующем, важном.
Отведя все дела на третий, а то и на пятый, уже никогда не исполнимый план, продолжая вести свой незримый, неизвестный даже внутри самого себя диалог.
Всё ещё намереваясь возвратиться к захватывающему виду звёзд, поразительному пику, со столбом пламени, чарующим своей необъяснимой природой, грацией.
Мельчайшие детали, подробности.
– В Вейсп.
– Вейсп? Это ли не то место…
– Каторга! И именно для таких, как мы! Будешь до конца своей жизни работать на Оскиевых рудниках, если не посчастливиться, что пыль не убьёт тебя раньше.
Наконец он замолк, еле слышно сопя и пошмыгивая носом.
Иногда подёргивая ногами в некой безутешной попытке избавиться от своих оков и сбежать.
«Вейсп», сотни раз услышанное и тысячи названное – газовый гигант, а вернее маленькая луна, захваченная гравитационным полем монстра, но к счастью для одних и несчастью других, обладающее внушительными запасами столь необходимого для межзвёздных перелётов Оския.
Именно того самого Оския – на первый взгляд краеугольного камня всего вопроса.
Вопроса, актуального ещё в начале, когда существовало сопротивление, когда горела надежда в сердцах отважных защитников, будущих бунтарей, борцов с узурпаторами.
Но канув в небытие, оставив битву, зарыв клинок в землю, в итоге предпочтя «худой мир» – «хорошей войне».
Они сумели позабыть о самом главном – самоуважении.
Сегодня став домашними любимцами, одноразовыми игрушками, чем-то невразумительно простым и дешёвым.
И самое обидное – в этом новом мире их устраивало всё.
В этом случае Оский лишь стал небольшим подспорьем, оправдав в лицах недалёких экспансию.
Спустя столько лет, подталкивающий к следующей теме – не в нужде за редким металлом, они пришли.
Рабы, вот, что их действительно интересовало.
Случился толчок, правый ряд сидений задрожал, поспевая в такт за всем космическим судном, в момент, срываясь и задирая соседние места, уносясь, прочь сквозь шарообразную пробоину по нижнему правому борту.
Мчащийся поток воздуха заложил уши, дыхание затруднилось, вызывая долгие спазмы гортани и потемнения в глазах.
Едва он сам ощутил, как и его, стремительным потоком развернуло в сторону разраставшейся дыры, всё более поглощавшей каркас корабля.
Со свистом пролетела пара крепительных болтов, правый ряд фактически опустел, покрывшись во мраке от вырванных под корень осветительных ламп и ближайшее к нему сидение с тем самым немолодым, с чего-то вдруг, заведший столь странный разговор адамантийцем.
Скренившись вниз, в долю секунды вырвавшись, летя прочь, вслед за всем остальным.
Он не издал и звука, прежде чем тёмное образование, скомкало и протолкнуло прочь, по ту сторону обшивки космолёта.
Незамедлительно последовал ещё толчок, позади пилотской кабины, вонзаясь и прожигая покрытия, насквозь прорвался яркий фиолетовый сгусток пламени.
Мир перед его глазами завертело, петляя и поворачивая, в некой безумной тряске и какофонии звенящих звуков.
Вот ещё секунда – представил Аден.
Как настанет и его очередь, будучи вырванный с «мясом» неистовой силой, пропускающей сквозь себя и отправляя в ночные просторы эфира.
Подготовившись к этому исходу, он сделал последний глубокий вдох, зажмурив глаза и постаравшись максимально расслабиться, считая, что это сможет смягчить его возможно болезненную смерть.
Последний толчок и чья-то крепкая хватка вцепилась в его руку, нависая и с каждым последующим мгновением утаскивая вместе с собой.
От тяги, крепления левой руки ослабли и он опять открыл глаза, затем поддавшись вперёд, узрев того погонщика.
Так браво расхаживавшего в начале полёте и ныне, так жалко из последних сил висящего в воздухе.
К несчастью первого, сумевшего вовремя схватиться за крайний попавшийся предмет.
В глазах читалась паника, мифический, неописуемый ужас немедля охвативший его.
Собственный безумный крик, слёзы вперемешку с грохотом на глазах разваливавшегося изнутри корабля и, тем не менее, борьбы.
Едва удерживаясь, болтающейся свободной рукой, он крепко сжимал тот самый ранее замеченный Аденом пластинчатый предмет.
Изо всех сил, но так тщетно пытаясь дотянуть его до затылка.
А что, если это не инстинкт? Что, если есть, хотя бы малая доля шанса, в этой маленькой бессмысленной коробчонке? – мысль затмила Адена.