Тушу бугая с демона стащили, не преминув пнуть в бок. Но это уже было не столько больно, сколько обидно. Сквозь залитые кровью глаза, маркиз разглядел, как один из полицейских стал рассматривать травмированного мужика, а второй направился к нему. Облегчать ему задачу Дросс не стал, притворившись смертельно раненым, хоть лежать ему было ужасно неудобно, да и стереть кровь с лица хотелось неимоверно. Но, игра стоила свеч!
Пока полицейские оценивали состояние раненых, очухался от шока второй бегемотоподобный, и решил доделать порученную работу. Свирепо вращая глазами и яростно пыхтя, он двинулся в сторону Дросса, но на его пути встал долговязый полицейский, как раз закончивший осмотр его приятеля.
— Стоять! — приказал он разбушевавшемуся арестанту.
— Уй… на… — прохрипел бугай, уставившись стеклянными глазами на втиснутого под лавку Дросса. — Ую!!!
— Стой! Стрелять буду! — пригрозил ему полицейский, потрясая дубинкой.
— Чё?! — бугай, пребывая в шоковом состоянии, не совсем понял, о чём его просит суровый страж. — Чё ты сказал?!
— Мордой к стене! Руки в гору! Ноги врастопыр! — обозлился полицейский, мастерски проведя мероприятия по обезвреживанию преступника.
— Вдвоём справиться не могли… — злобно отозвался, сидевший на корточках, второй дежурный, убедившийся во вполне живом состоянии Дросса.
— С чем справиться? — Раздался бодрый голос от двери. В помещение решительно ворвался следователь Шангин. — Или с кем?.. — Он с профессиональной заинтересованностью взглянул на раненого Дросса, понятливо хмыкнул и вопросительно уставился на всё ещё сидящего на корточках полицейского. — Ну?
— Чего, ну? — огрызнулся тот, поднимаясь из неудобного приседа и с трудом сдерживая желание снова пнуть недобитого интеллигентишку. А потом отдубасить тупого здоровяка. — Для вас же…
— Угу, — кивнул ему понимающе Антон Михайлович, — я понял. Премного благодарен! — Сарказм он даже не пытался смягчить. — Куда же следствию без такой помощи? Скорую вызвали?
— Вызвали, — раздражённо буркнул дежурный.
— А что со вторым? — Шангин кивком указал на бездвижное тело. — Труп? — Вместо ответа прозвучали два возмущённых мычания. — Не вздумайте вешать на моего!
— Никто и не думал… — соврал полицейский с дубинкой, проклиная вредного коллегу. Ну чего тому стоило повесить и этого на своего убийцу? Какая разница? Трупом больше, трупом меньше. А им теперь придётся недоумком этим, пережравшим анаболиков, заниматься.
Следователь внимательно изучал сидящего против него мужчину, пытаясь разобраться в своём отношении к нему. То, что ключевой свидетель явственно показывает на него, как на главного подозреваемого, почему-то сейчас вызывало сомнение. Не вязался у Антона Михайловича внешний облик Дросса с методом убийства. Этот крепкий, накаченный мужик совершенно спокойно мог свернуть шею своей жертве, удушить одной рукой, или ударить так, что человек, а тем более — изящная женщина, коей была Кретова, умерли бы от этого удара. Да и события в камере говорили за это. Два здоровенных лба не смогли с ним справиться. А тут удар ножом в основание черепа… Способ, более свойственный людям слабым. Или это такой тонкий ход, дабы убедить следствие, что столь сильный человек не мог использовать для достижения своих планов 'способ для девочек'?
'Глаза слишком честные, — недовольно подумал Шангин, сам того не желая, — поза расслабленная. Это он меня убедить пытается, что невиновен! — Глаза его подозрительно сощурились. Если он хотел этим вывести Дросса из себя, заставить нервничать, давая понять, что не доверяет ему, то ничего не добился. Подозреваемый, как и прежде, спокойно смотрел на него тёмными, словно антрацит, глазами, не проявляя никакого беспокойства из-за подвижной мимики следователя. — Не нервный, говоришь? — Признаки первой злости появились в мыслях Шангина. А потом его понесло, словно с огромной горы вниз пошла лавина. И остановить её самостоятельно он не мог. — Я тебя, умник, так умою, что забудешь, как зовут! Молиться будешь всем святым, чтобы тебя в покое оставили! Мать родную сдашь, если мне это понадобиться! И не таких обламывал!….откуда это у меня эти мысли?'