В комнату немедленно вошли Нижни, рабыни и Глоаг со своими людьми.
- Отведите раба в его комнату.
Нижни заискивающе отвесил поклон.
- Наказать его, принцесса?
Я ждал.
- Нет. Нет. Отведи его обратно. Я его еще вызову.
Глоаг вывел меня весьма грубо, чуть ли не вытолкал взашей.
Три рабыни в скудных одеяниях из жемчужных ожерелий смеялись, хихикали и лукаво посматривали в мою сторону уголками раскосых синих глаз. Я гадал, какую, черт возьми, тему для болтовни они нашли, а потом вспомнил о своей нелепой одежде, Я представил, что сказали бы Ров Ковно, Локу или Хэп Лодер, скачущие сейчас на вавах на красный закат Антареса по Великим равнинам Сегестеса.
Глоаг хлопнул меня по плечу.
- По крайней мере, ты еще жив, Дрей Прескот.
Мы покинули надушенный коридор, где Нижни снял с моих рук шелковые перчатки. На правом большом пальце осталось пятно от вина. Он поднял хмурый взгляд, не переставая жевать чам-жвачку.
- Один удар ротаном! - распорядился он, похоже, обиженный, что нельзя дать больше. Из-за угла перед нами вышла рабыня, одетая в обычную серую набедренную повязку, какую носили все рабы-слуги, с кувшином с водой. Висевшая на золотых цепях у нас над головой лампа неожиданно превратила ее волосы в нимб, на мгновение ослепивший меня. Я отвернул лицо и зло посмотрел на Нижни.
- Ах!
Я услышал возглас, полный отчаяния. Кувшин с водой разбился на тысячу кусков, а вода заплескала, отбрасывая пляшущие блики, по всему потайному коридору. Я поднял голову, заслонив слепящий свет рукой.
Одетая в серую набедренную повязку, с высоко поднятой головой, застывшим лицом и слезами на глазах, передо мной стояла Делия с Синих гор и смотрела долгим взглядом на меня, Дрея Прескота, одетого в дурацкие одежды.
Затем, зарыдав от гнева и отчаяния, она бросилась прочь и исчезла с моих глаз.
Глава 12
ДЖИКТАР И ХИКДАР
Действительно ли это была Делия из Дельфонда, Делия с Синих гор?
Как такое могло быть? Эта рабыня, одетая в серую набедренную повязку, - моя Делия? Я застонал. Делия, Делия, Делия... Может быть, девушка в неожиданном освещении просто напомнила мне Делию? Тогда почему же она отвернулась от меня со слезами на глазах, почему она убежала, рыдая от душевной боли или задыхаясь от гнева и презрения?
На углу за светильником стояла превышающая человеческий рост статуя Талу, одного из тех мифических, как я думал, восьмируких людей с глазами как вишни, браслетами на ногах и руках, вырезанная из бивня мастодонта. Она блеснула бледным, белесым телом, когда я прыгнул вперед, желая остановить девушку. Я задел статую плечом, она покачнулась на постаменте, и я инстинктивно схватил ее, чтобы удержать. Восемь рук Талу, похожие на спицы фургонного колеса, коснулись меня, причем выглядело это как неприкрытый эротический намек. Замешкавшись, я потерял из виду девушку. Она исчезла в лабиринте поддерживающих крышу разноцветных столбов. Прозвучал удар гигантского гонга. Нижни яростно пыхтел и жевал.
- Ей не сбежать! - кричал он вне себя от злости, глотая слова. - Я спущу с нее ее светлую шкуру!
Я схватил Нижни за серую тунику, сжал и поднял, пока загнутые носки его туфель не оторвались от ковра и он не начал трепыхаться у меня в руках.
- Раст! - зарычал я. - Если ты коснешься хоть волоса на ее голове, я сломаю тебе хребет!
Он попытался что-то сказать, но не смог, хотя смысл его речи был ясен.
- Ты можешь высечь меня хоть тысячу тысяч раз, - прорычал я снова, Но я все равно сломаю тебе хребет.
И я бросил Нижни на ковер. Он отлетел в объятия сгрудившихся рабынь, в ужасе таращившихся на меня. Я заметил, что Глоаг и его люди не слишком торопились на помощь главному надсмотрщику. Только теперь они шагнули вперед, со свистом размахивая тростями над головой, и меня отвели обратно в мою комнату. Здесь Глоаг нанес мне единственный удар, заработанный пятном вина на шелковой перчатке. Я подумал, что удар был до странности мягким. Когда все ушли, он прошептал:
- Время еще не пришло. Не возбуждай у них подозрений, а не то, клянусь Отцом Мезта-Макку, я сам сломаю тебе хребет!
С этим он исчез.
Я, конечно, попытался разузнать что-нибудь о рабыне, разбившей кувшин с водой, но ничего не добился. Я рвал и метал в своей душной комнатушке. Иногда меня, одетого в чертов шутовской наряд, препровождали в затененный деревьями внутренний двор поразмяться, и дважды я видел фигуру наблюдавшей за мной женщины в зеленом платье и вуали. Я догадывался, что это Натема. Ни одна знатная дама Зеникки не рискнет выйти под открытое небо без вуали.
Мы встретились еще три раза, и в последний раз Натема заставила меня раздеться перед ней - поступок, который я считал крайне неприятным и унизительным, но необходимым, имея в виду шпагу великана в нише и трости уроженцев Мезты, которые поджидали за дверью. Из сопровождаемых смехом замечаний увешанных жемчугом рабынь я понял, что принцесса критически оценивала мои качества и стать, словно у зорка или полувава на базаре.
Ее презрение обжигало, всеми силами она старалась показать, какое пренебрежение испытывает ко мне, не обращая внимания на меня, как на человека. Хотя, по большому счету, мне было наплевать. Я жаждал новостей о Делии. Как Натема любила демонстрировать передо мной свои розовые прелести! Я чувствовал, что она пытается побудить меня к какой-то чудовищной глупости. Но одурачить меня будет нелегко.
Однажды она велела Глоагу и его людям высечь меня ротановыми тростями по одной-единственной причине - как я полагаю, из простого девчоночьего желания произвести на меня впечатление своей властью. И на этот раз Глоаг не слишком усердствовал, кожа не была содрана, хотя, черт побери, досталось мне немало. Все это время Натема стояла, прикусив нижнюю губу, сияя васильковыми глазами и сжимая руки на груди.
- Ты должен понять, раст, что я - твоя хозяйка, твоя божественная госпожа и повелительница! Ты - ничто у меня под ногами! - Она топнула усыпанной самоцветами ножкой, грудь ее вздымалась и опускалась от бушующих страстей. Я с трудом сдержал желание улыбнуться, хотя было сильное искушение. Вместо этого я сказал: