К позднему утру следующего дня безымянная площадка в очередном новом
городе превратилась в точную копию предыдущей. Каждый трейлер встал на
привычное место, каждый аппарат появился там же, где и вчера, на положенном
месте расстилался манеж. В этом городе вместо хлопкозавода был
нефтеперерабатывающий, и воняло тут до небес. И все равно город казался
приложением к пустырю, частью декорации. Как и все цирковые дети, Томми был
воспитан на историях об артисте, который потерял часы, а на следующий день
заставил весь цирк их разыскивать, хотя место пропажи осталось за тридцать
миль позади.
Томми ждал Сантелли возле аппарата, когда к нему подошла Марго. Сердце
мальчика упало.
- Как Бетси?
- Неважно. Вся нога перебинтована и болит. Пойдем репетировать… ты с нами
месяц не выступал.
Тут появился Анжело, и Томми побежал объясняться.
- Я скажу Мэтту, – кивнул тот. – Отработаем двойную трапецию позже, невелика
беда.
Скучный и огорченный, Томми встал в ряд с девятью девушками из воздушного
балета. Разумеется, он знал их всех по именам. Цирк Ламбета был семейным шоу, исполнители выступали здесь годами. Время от времени хорошие артисты
уходили в более крупные цирки – к Соренсону, Вудс-Вэйленду или даже Старру.
Иногда увольняли запивших или неумелых – именно из-за такого инцидента
появилась вакансия для Сантелли. В целом же, состав практически не менялся.
Воздушный балет! Томми начал им заниматься в десять лет! Большие трапеции, вроде стальных лестниц, крепились в усыпанных блестками металлических
кольцах; десять девушек, одетые в пышные костюмы, залезали по канату на эти
лестницы и делали простые гимнастические упражнения – одновременно и под
музыку. На лестницах были даже веревочные петли, чтобы держаться одной
ногой, так что упасть никто не мог, а канаты придерживали снизу.
Томми скользнул в кольцо позади Маленькой Энн Клейн. В оркестре включили
запись, под которую обычно выступал воздушный балет. Томми начал считать: на
каждый четвертый счет надо было останавливаться, выбрасывать ногу и
переворачиваться. Номер он знал отлично.
- Нет-нет! Левая нога! – крикнула Марго.
Томми сосредоточенно нахмурился, затем сообразил, что ошибся не он, а
девушка рядом. Репетицию вполне можно было отработать, глядя на Маленькую
Энн. Та была низенькой и курносой, с блестящими волосами, собранными сейчас
в два хвостика. Работала Маленькая Энн с сонной уверенностью, будто не до
конца проснулась. Она была старше Томми на год и выступала с матерью с шести
лет.
- Мари, не выпячивай локти! Маленькая Энн, держи руки, не махай абы куда!
Томми, что ты делаешь? Пять счетов и не глазей по сторонам! Зелда, следи за
ступней!
И так всю жизнь – крики и счет.
Томми воровато глянул на спускающихся девушек. Все они были блондинками –
некоторые от природы, некоторые красились. Волосы у всех были завиты, заколоты или завязаны в хвостики. Все одеты в разномастные шорты и блузки.
Томми вдруг подумал, что выглядит среди них жутко смешно.
Когда все разошлись, Марго окликнула его.
- Я подходила к твоей маме, она разрешила.
- Вам не кажется, что я смешно выгляжу? Девять девушек и я один – мальчик?
Томми выступал с балетом три года, но подобная мысль настигла его впервые.
- С париком никто не разберет девочка ты, мальчик или шимпанзе в юбках, –
заверила Марго и, как насторожившаяся птица, склонила голову набок. – Моя б
воля, вывела бы тебя на манеж лет шесть-восемь назад, как Маленькую Энн. Но
Бесс и слышать об этом не хотела. Знать бы, что наговорил ей Тонио. Ну все, после дневного представления придешь в трейлер девочек, дам тебе юбку и
парик.
- Хорошо, мэм, – вежливо сказал Томми и побежал к аппарату.
Но Сантелли там уже не было.
Публика сегодня днем была обычная, состоящая, в основном, из детей, но
казалась почему-то чужой и враждебной. Оставив сортировку костюмов Элен
Бреди, Томми поспешил к длинному красно-белому трейлеру Марго, служившему
также раздевалкой для воздушного балета. Марго вышла на стук с охапкой
розовой кисеи. Где-то шли по радио военные новости.
- Ты уже слишком большой, чтобы переодеваться в трейлере, полном девчонок.
Иди к себе, надень все это, потом возвращайся, и Энн приведет тебя в порядок.
Чувствуя, как накрахмаленная кисея царапает руки, Томми пошел к
родительскому трейлеру.
В прошлом году я выступал себе в балете и радовался. Почему же сейчас так
злюсь?
Он мрачно натянул костюм, дергая тюлевые юбки. К юбкам прилагался скверно
сидящий лиф и старые балетные туфли. Сетка покалывала ноги. Выйдя в своем
розовом наряде на улицу, Томми почувствовал себя донельзя глупо, но все вокруг
были слишком заняты, чтобы обращать на него внимание.
Марго ушла, однако Маленькая Энн ждала его, и Бетси Джентри была здесь –
хрупкая немолодая усталая женщина с перевязанной ногой. Велев Томми сесть и
наклонить голову, Бетси нацепила ему парик и посоветовала быть осторожнее
на кувырках.
- Если он свалится во время представления, ты будешь выглядеть глупо, мальчик
мой.
В ее речи слышался легкий акцент. Томми было известно, что Бетси не
американка, но откуда она приехала, он не знал и никогда не интересовался. А
тут вдруг стало любопытно, но времени на вопросы не было.
- Этот твой пояс упадет через минуту. Маленькая Энн, дорогуша, подай
полотенце, я его закреплю.
Бетси принялась запихивать полотенце в розовый лиф, но Томми оттолкнул ее
руку.
- Не надо, – пробормотал он. – Пусть лучше эта штуковина сползает…
Его смущению не было предела. Господи, только фальшивой груди ему и не
хватало! Раньше ему давали костюм для маленьких девочек, с прямым лифом.
- Ты слишком раздался в плечах, – раздраженно пояснила Бесс. – Маленькая
Энн, закрепи тогда булавкой.
Застегивая булавку, девушка шепнула Томми на ухо:
- Что с тобой сегодня? Не волнуйся… ты всю эту чепуху и во сне станцуешь.
- Я не волнуюсь. Просто чувствую себя полным придурком.
- Мама говорит, что ругаться нельзя, – чопорно пожурила Маленькая Энн.
- Я не ругаюсь. Все дети так говорят. Это не плохое слово.
Томми глянул в зеркало. Отражение казалось костлявым и неуклюжим, со
слишком широкими плечами и бледным лицом под соломенного цвета париком.
Маленькая Энн с завитыми кудряшками смотрелась в розовом наряде мило. Он
же выглядел как идиот.
- Помадой намазать?
- Да ну тебя! – взвился Томми. – Я, по-твоему, кто?
- Нет, ну что-то по-любому надо, – возразила девушка. – Томми, что случилось?
- Если мне что и надо, так это мешок на голову, – буркнул он.
- Оставь его, Маленькая Энн, – велела Бетси. – Томми, никому нет дела до того, как ты выглядишь.
- А выгляжу я так, будто бы сбежал из шоу уродов!
- Ничего подобного. Ты всего лишь один из десяти. И пока ты не сделаешь чего-
нибудь совсем ужасного – а ты не сделаешь – никто на тебя смотреть не будет.
Все, идите оба.
Стоя позади Маленькой Энн у форганга – выхода для артистов – Томми мечтал
превратиться в невидимку. Том Зейн-старший, все еще в пробковом шлеме и
белом костюме, в которых работал в большой клетке, задержался рядом и
оглядел сына с головы до ног. Ничего не сказав, махнул стеком в знак
приветствия и ушел.
- Наша музыка, – шепнула Маленькая Энн. – Две минуты, – она поправила волосы.
– Если забудешь, просто смотри на меня… Эй, Томми, ты чего?