Он вдруг присел, и жуткие серые глаза снова пронзили его мозг подобно двум спицам; лампа осветила покрытый щетиной заостренный подбородок.
— Что же с тобой делать? Удивительно, но мне вдруг стало жаль от тебя избавляться. Что скажешь, отпустить тебя?
В горле пересохло. Артему не верилось, что после нескольких часов подобного кошмара его вот так просто отпустят.
— Да, — хрипло отозвался он, не решаясь тешить себя надеждой.
— Да! — радостно повторил безумец и потрепал мальчика по голове.
Он поднялся и шлепнул ладонью по бедру Алисы.
Очевидно, что-то развеселило его.
Убийца развернулся на каблуках. Насвистывая под нос незамысловатую мелодию, он шаг за шагом отдалялся от стола, пока не исчез в темноте, покинув освещенный лампой круг.
Артем затаил дыхание. Он не позволял себе заранее радоваться спасению, не сводя глаз с того места, где исчез сумасшедший.
Не мог же он вот так просто вдруг уйти?
Мелодия еще звучала поодаль. Тяжелые подошвы ботинок начали подниматься по лестнице. Затем со стуком приоткрылась дверь в подвал, впустив внутрь резкий порыв прохладного свежего воздуха.
Секунда… две… три…
Артем продолжал молчать, ожидая, что этот психопат резко изменит свое мнение и вернется, чтобы его прикончить, дабы не оставлять свидетелей. В конце концов, словам безумца не было никакой веры.
Но время шло, и стихшие вдалеке шаги не торопились возвращаться.
Горло обожгло. Он еще боялся верить в чудесное спасение, но тщательно спрятанные глубоко внутри эмоции резко хлынули наружу, и глаза затопили подступающие слезы.
— Блядь!.. — выдавил он и наконец заплакал.
Словно цепи вдруг спали с его сердца. Не в силах справиться с рыданиями, он стиснул свободной рукой свой рот и до боли вцепился зубами в пальцы, тихо всхлипывая.
Живот заурчал, и его вырвало.
Судороги волнами накатывали на тело, и желудок с каждым приливом исторгал из себя новые и новые порции непереваренной еды, что потоком хлынули вниз, пачкая серый пол.
Дыхание сбивалось. Пот струился по лбу. Судорожно пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха, он вновь скрючивался, пока живот окончательно не опустел, но даже тогда остаточные спазмы не прекращались.
Артем схватил стакан с водой и принялся торопливо полоскать рот. Он не стал пить, выплевывая воду, однако сколько бы он это ни делал, въевшийся в язык привкус металла никуда не исчезал.
И вода быстро закончилась.
Сплюнув в последний раз, мальчик откинулся назад и уставился на темный потолок. Хоть рука сильно болела, он не обращал на нее внимания, ощущая странную пустоту.
Должен ли был он радоваться? Или грустить о смерти Алисы? Желать отомстить тому, кто сотворил с ними эту мерзость?
Артем прикрыл глаза. Сейчас он знал лишь одно: он устал и хотел спать.
Он даже не пытался освободиться. Под привычный скрип раскачивающейся лампы его сознание неспешно тускнело, пока окончательно не погрузилось в спасительный мрак.
Его нашли уже после полуночи. Как выяснилось позже, когда ее сын не вернулся сначала к девяти, а потом и к десяти и не брал трубку, мама Артема сразу же подняла панику и обратилась в полицию. Разумеется, несмотря на общее положение в городе, дежурные поначалу отказались принимать эту «сумасшедшую», сославшись на то, что подростки наверняка просто зажимаются где-то по углам. Обычное же дело, верно?
И все же женщина не сдавалась. Лишь после скандала и угрозы обращения на телевидение местное отделение полиции нехотя зашевелилось, начав с допроса и звонка родителям девушки.
Дело решилось само собой: примерно в половину первого ночи поступил анонимный звонок с точным местом расположения разыскиваемых, куда в тот же момент был отправлен вооруженный наряд вместе с машиной скорой помощи.
На этом данный инцидент можно было считать закрытым.
Артем пролежал в больнице до середины августа. Ему обработали раны и промыли желудок, поставили несколько прививок от столбняка и еще каких-то болячек. Отправили даже на прием к психиатру, который выписал целый набор разных пилюль и посоветовал пройти курс лечения у психотерапевта.
Попытались пришить пальцы. К сожалению, те никак не приживались, на что врачи только пожимали в затруднении плечами.
Первое время мальчик не мог есть. Его тошнило каждый раз, и врачам приходилось ставить капельницы, чтобы избежать обезвоживания и истощения. Впрочем, дело довольно быстро пошло на лад, и уже к концу выписки Артем без приступов рвоты и паники мог поглощать пищу – почти все, кроме мяса.