Политика Алексея III по отношению к венецианцам заключалась не только в том, чтобы получать максимум материальных выгод от их пребывания в столице, но и чтобы противопоставлять их генуэзцам, чье влияние усиливалось. Однако правящие круги Трапезундской империи стремились устранить прямой конфликт между двумя республиками в пределах своего государства: этим объясняется постоянное уравнивание коммеркиев с граждан двух ведущих морских держав. Проводя такую «политику эквивалентов», Алексей III, как и его дед, всегда настаивал на признании своего высшего суверенитета. В частности, в 1372 г. он потребовал, чтобы трапезундский стяг развевался над венецианской факторией рядом со знаменем св. Марка[386]. Широко истолковывая свои верховные права, императоры делали попытки вводить произвольные изменения в существующие уже нормы налогообложения, исходя из роста потребностей фиска. При взыскании налогов с итальянских купцов также имели место злоупотребления, а городское местное население не раз наносило венецианским гражданам материальный ущерб, усматривая в них конкурентов, схизматиков, а иногда и угнетателей[387]. Совокупность этих причин и стремление Венецианской республики расширить свои торговые преимущества на Понте привели в конечном счете к крупнейшему конфликту между Трапезундом и Венецией в 1374–1376 гг.[388]. С самого начала он принял более резкие формы, чем в 1334–1335 гг. Теперь венецианцы могли опираться на собственную крепость. Повод к столкновению был обычным: «дурное обращение» с венецианскими купцами в Трапезундской империи и нарушения пожалованных привилегий, кражи товаров, привезенных на венецианских галеях в Трапезунд, злоупотребления в таксации венецианских купцов со стороны императорского коммеркиария — некоего Досси (возможно, генуэзца) и его сыновей. Все жалобы венецианских купцов и просьбы получить компенсацию от императора за причиненный им урон остались без ответа, а сам байло Франческо Джустиниан был подвергнут оскорблениям (pessime videtur et male tractatur)[389]. Получив известия об этом, Сенат оживленно дискутировал, какие меры следует принять против Великого Комнина. Одни поддерживали предложение советника — Джованни Миани и четырех членов комиссии «мудрых» направить императору письмо от Светлейшей республики, указав, что она не собирается терпеть оскорбления и убытки ее представителей и граждан. Франческо Джустиниану поручалось выразить протест императору (или заместителям в случае отсутствия государя) и потребовать полного удовлетворения претензий венецианцев. Если таковое не будет получено, байло должен был воспрепятствовать высадке в Трапезунде купцов, прибывших на галеях, и своего преемника и эвакуировать венецианскую колонию. В этом случае вся венецианская торговля в Трапезунде подлежала строжайшему запрещению под угрозой секвестра товаров нарушителя. Если же император согласится пойти на уступки, но ему будет трудно произвести выплаты в полном объеме, Франческо Джустиниану разрешалось поступить по своему усмотрению, чтобы удовлетворить купцов, потерпевших ущерб. После обсуждения этого варианта и двух туров голосования, отвергнувших его, Сенат склонился к более нейтральной резолюции, предложенной двумя советниками — Пьетро Морозини и Бернардо Бригадином и двумя главами Кварантии — Лукой Валарессо и Паоло Фальером. Сенат предписывал вновь избранному байло Андреа Дандоло после тщательных консультаций со своим предшественником относительно всех событий, имевших место в Трапезунде, потребовать от императора выплаты суммы ущерба, расходов и процентов по ним, угрожая, что в случае отказа Венецианская держава, осведомленная обо всех нарушениях своих прав, не потерпит этого, но позаботится о том, чтобы употребить необходимые меры для достижения справедливости. Вместе с тем было сочтено несвоевременным всякое более радикальное вмешательство, и соответствующие инструкции должны были быть переданы всем венецианским гражданам в Трапезунде[390]. Отметим, что оба проекта не предусматривали переговоров о каком-либо изменении вотированных хрисовулами коммеркиев.
До февраля 1375 г. переговоры не дали каких-либо существенных результатов, и в решении от 15/11 1375 г. Сенат продолжал настаивать на осуществлении трапезундской стороной всех выплат, направив специальное послание Алексею III. Это делалось с целью изучить намерения трапезундского императора накануне посылки на Понт галей Романии. Андреа Дандоло, уже приступившего к своим обязанностям байло, Сенат просил сообщить полную информацию о ситуации в Трапезунде в Венецию и в Константинополь — капитану галей Романии[391]. Для навигации в Трапезунд в 1375 г. была снаряжена большая галера типа буцентавр[392], а 24 июля решили послать еще и специальную патрульную галеоту Гольфа. Супракомитам галей — Витале Ландо и Донато Станерио было запрещено высаживать купцов на берег в Трапезунде до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение с императором. Основное требование, как и ранее, состояло в получении компенсации за ущерб, а также в подтверждении всех привилегий венецианцев в Трапезунде. Кроме этого супракомиты могли настаивать на возмещении трапезундской стороной расходов на посылку военной патрульной галеры. В том случае, если соглашения не удалось бы достигнуть в течение трех дней, названные оффициалы должны были выразить протест и приступить к тайной эвакуации на корабли всех жителей венецианской колонии (как видим, их число было невелико), оставив для охраны замка некоего сера Марко. К этому плану, одобренному Сенатом, было внесено дополнение (при голосовании не получившее большинства голосов), чтобы галеры после эвакуации на них венецианских граждан открыли настоящую пиратскую войну, нанося ущерб местным жителям и их имуществу, со специальной целью захватывать в плен лиц знатных и состоятельных (personas notabiles), которых следовало привезти в Венецию, а менее известных заставлять платить выкуп или (при бедности) отпускать. Эти действия имели целью вызвать обострение борьбы внутри господствующего класса империи, возродить династическую оппозицию. Авторы предложения специально оговаривали, что ущерб должен быть нанесен только подданным императора, опасаясь, видимо, вызвать столкновение с генуэзцами. Всю конфискованную собственность предусматривалось привезти в Венецию или продать. Если же и после этого император не согласится на мировую, га-леи должны были вернуться назад. Такой проект едва ли оставлял надежду на достижение скорейшего урегулирования и был сопряжен с определенным риском. Ощущая недостаток средств для столь дерзкого вмешательства, Сенат обязал супракомитов не прибегать к насилию, но только эвакуировать купцов из Трапезунда в Константинополь. На все предприятие отводилось 12–15 дней, а конкретный план действий надлежало согласовать в Константинополе, с учетом информации, своевременно посланной туда трапезундским байло[393].
386
387
См., напр.: ASV, МС, Magnus, f. 15v — 4 /VII 1301 (ущерб нанесен в 1295 г.);
388
389
ASV, Sen. Misti, XXXIV, f. 124 v. Неблагоприятная ситуация в Трапезунде «satis nota» отмечена также в решении Сената от 27/VII 1374 г. (