Укрепление государства Тимуридов и налаживание торговли и торговых путей в Восточной Анатолии и Персии создавали новые предпосылки подъема навигации. Первые симптомы преодоления кризиса появились в 1418 г.: купцы сами просили правительство вместо планируемой отправки снаряженной государством галеи назначить ее аукцион[501]. И установленный Сенатом минимум инканти — 100 лир гроссов — был значительно превзойден: аукцион дал 150 лир 3 сольди[502]. Однако тревожные новости, полученные венецианцами из Таны, заставили республику изыскивать способы обеспечения дополнительной безопасности для каравана своих судов. Первоначально планировалось даже отменить плавание одной галеи в Трапезунд и передать ее в ведение капитана военных галер Гольфа в Константинополе[503]. Затем было решено, чтобы галеи Таны шли также в Трапезунд со стоянкой до 8 дней и поручением, как можно быстрее выйти из Черного моря[504].
Новый, самый стабильный период в навигации (1419–1452) характеризовался высоким уровнем инканти. Некоторые спады происходили лишь в 1425–1428 гг. (война Венеции с османами), в 1430–1432 гг. (падение Фессалоники, а также борьба с генуэзцами в бассейне Черного моря[505]), в 1445 г. (последствия разгрома объединенных сил крестоносцев при Варне). Все эти спады связаны с общей обстановкой в Восточном Средиземноморье, а не конкретно с условиями трапезундского рынка. Однако стабилизировавшаяся торговля, вероятно, не достигла того уровня, который был в первой половине XIV в. Об этом, в частности, говорит сокращение числа галей, плававших в Черное море, с 8–10 (30-е годы XIV в.) до 2–3, одна из которых шла в Трапезунд (вторая четверть XV в.). Увеличение грузоподъемности галей в это время примерно со 150 до 200 т не компенсировало общих потерь в объеме перевозок[506]. Серьезным препятствием в развитии навигации для венецианцев было противоборство с Генуей, а с 30-х годов ХV в. — турецкая экспансия. При этом особые меры для защиты от османов на море принимались Сенатом с 40-х годов XV в.[507]: специальная охрана конвоев осуществлялась преимущественно в бассейне Средиземного моря, не распространяясь на Черное, где османы не имели значительного флота. Но задержки на пути к Константинополю вызывали затруднения и в черноморской навигации. Например, в 1442 г. из-за задержки на Негропонте всего каравана галея Трапезунда смогла войти в Черное море лишь в декабре того года, в крайне неблагоприятный для навигации период. Караван, напрасно прождав ее в Константинополе в течение 130 дней, не имея никаких о ней сведений, направился в Венецию и прибыл туда 7 марта 1443 г. Испытав большие опасности и перезимовав в Черном море (что обычно запрещалось галеям Романии), корабль возвратился в Венецию, когда его уже не ждали, 27 июля 1443 г.[508].
Итак, абстрагируясь от деталей, можно выделить два периода интенсивных морских связей и высокого уровня торговли между Венецией и Трапезундом: 1322–1340 и 1419–1452 гг.; три периода отсутствия регулярной навигации: 1347–1363, 1377–1381 и 1385–1395 и периоды временной стабилизации, часто имевшей тенденцию сменяться упадком: 1341–1346, 1364–1376, 1382–1384, 1396–1416 гг. В целом вторая половина XIV в. была неблагоприятна для развития регулярных экономических связей Трапезунда с Венецией. Сделанные на материале инканти выводы поясняют те общие закономерности в экономико-политических взаимоотношениях, о которых мы писали выше. Наблюдения над уровнем инканти, их сопоставление с регулярностью навигации и реальным положением рынка свидетельствуют о том, что высокие инканти скорее говорят о высоком уровне развития торговли и навигации. Величина инканти — косвенный показатель степени заинтересованности купцов в данном направлении левантийской торговли, закономерности развития которой были определены Ф. Энгельсом: «Если Александрия давала большую прибыль…чем Кипр, Константинополь и Трапезунд, то венецианцы направляли больше капиталов в Александрию, изъяв часть их из обращения на других рынках»[509]. Прилив и изъятие капиталов опосредованным образом проявлялись в инканти[510].
Заключая главу, хотелось бы указать, что в широкой экономической деятельности венецианцев на берегах Южного Черноморья вместе с итальянцами активное участие принимали греки, армяне, славяне и другие народы. В их числе были и купцы Дубровника (Рагузы), который с 1205 по 1358 г. управлялся Венецией, а затем, получив автономию, находился под номинальной юрисдикцией венгерской короны. Дубровник в течение всего исследуемого периода имел теснейшие экономические связи с республикой св. Марка и ее заморскими факториями. Участие его жителей в венецианских торговых предприятиях в Трапезунде зафиксировано в документах с 1336 г.[511]. В 1415 г. в Дубровнике были хорошо осведомлены о событиях на Понте[512]. Данные об отправлении венецианских галей в Трапезунд, приведенные в связи с делами Рагузы, также свидетельствуют об интересе далматинских предпринимателей к черноморскому эмпорию[513]. Б. Крекич справедливо указывает, что рагузанцы часто посылали свои суда вместе с венецианским конвоем или принимали прямое участие в венецианских предприятиях[514].
502
504
505
Капитану галей Романии, в ответ на враждебные действия генуэзцев против венецианской Таны, поручалось напасть на Каффу и генуэзские суда в Черном море, а также на генуэзское поселение в Тане. Это существенно снизило величину инканти в 1431 г.: ASV, Sen. Secreta, XII, f. 3r-v (Reg. Sen., N 2255) ― 7/VIII 1431. B 1431 г. навигация венецианских галей в Трапезунд не состоялась (хотя аукцион был проведен) именно по этой причине: ASV, Sen. Misti, LVIII, f. 116r–118r (Reg. Sen., N 2282) ― 16/V 1432; Sen. Secreta, XII, f. 108r–109v (
508
510
В работе о генуэзской Романии М. Балар наглядно показал, как глубокий экономический кризис второй половины XIV в. сопровождался значительным изъятием капиталов из торговли с Востоком (
511
512
513
Напр.: