Падение Константинополя в 1453 г., а вместе с ним и генуэзской Перы (2/VІ 1453 г.) прервало регулярные морские связи Генуи с ее колониями, сильно деформировало все отношения в Черном море, знаменовав начало его превращения в турецкое озеро[690]. Коммуна Генуи, раздиравшаяся внутренними противоречиями, истощенная войной с Альфонсом Арагонским, в ноябре 1453 г. передала управление и право собственности на все свои владения в Черном море Банку св. Георгия, который располагал большими финансовыми возможностями и славился образцовой организацией дела[691]. Банк принял целый ряд мер, чтобы укрепить управление колониями, в том числе и в Трапезунде, однако их торговое значение после 1453 г. неуклонно падало. Уже в 1454 г. турецкий флот пытался захватить Каффу[692]. В силу этого, а также из-за боязни патрициата посещать «зараженные демократическим духом» черноморские колонии[693] ряд чиновников отказывался принимать административные посты, включая и назначения в Трапезунд[694]. В годы правления Банка отношения между Трапезундом и Генуей не изменились. Банк по-прежнему, через администрацию Каффы, просил изыскивать возможности для возмещения ему долгов трапезундского правительства[695], по-прежнему в Трапезунде продолжались инциденты и столкновения с генуэзцами[696], но характерно, что, несмотря на это, сохранялась основа отношений: стороны избегали решать споры силой оружия. В 1458 г. протекторы Банка обязали консула и оффициалов Каффы изучить все способы, чтобы мирно жить со всеми черноморскими государствами: «…вследствие ужасающей силы господина царя турков будет слишком опасно в это время тягаться оружием с каким-либо из указанных владений».
Войну с Трапезундом всячески избегали; взыскание денег с императора разрешалось лишь мирным путем, в результате переговоров[697]. Несмотря на нестабильность своего положения, генуэзская фактория в Трапезунде дожила до последних дней державы Великих Комнинов. Вплоть до 1461 г. в городе действовал генуэзский нотариат[698], в апреле того же года туда был направлен генуэзский консул[699]. Весть о падении Трапезунда генуэзцы доставили в Европу одними из первых.
690
Обстановка в бассейне Черного моря в первые годы после падения Константинополя была хорошо описана еще М. Волковым (Четыре года, с. 109–144); см. также:
691
О Банке св. Георгия написано много работ. Суммарное представление о его организации дает книга:
693
Там же, с. 118. Особенно частыми в Каффе и других генуэзских владениях были выступления наиболее эксплуатируемых слоев населения моряков и наемных солдат (см. подробнее:
694
В 1454 г. от поста консула отказались Галеотто Спинола и Леонардо Дорна (Cod. Tauro-Lig., t. I, p. 101, 124–125, 130).
695
696
В 1455 г. администрация Каффы сообщала, что трапезундский император «multo tempore citra erga nos et nostre se pessime habuisse». Императору было направлено письмо с соответствующими запросами (Cod. Tauro-Lig., t. I, p. 359; cp.: p. 304). В Трапезунде находили приют отказавшиеся повиноваться наемные генуэзские солдаты-стипендиарии (
698
699
Cod. Tauro-Lig., t. II, p. 106–107 — 10/IV 1461. Генуэзская торговля в Трапезунде, как н венецианская, пережила падение города, но находилась после 1461 г. в жалком состоянии. Имеется генуэзский нотариальный акт 1496 г., отмечающий генуэзские торговые интересы в Трапезунде в 1492 и 1495 гг. (