Трапезундская империя и Западноевропейские государства в XIII–XV вв.

Второй причиной оживления трапезундской торговли было увеличение спроса на полезные ископаемые и некоторые продукты ремесла империи Великих Комнинов и прилегавших районов. К. Каэн отмечал рост спроса на минералы и металлы в мусульманских городах Малой Азии[88]. Это обеспечивало приток сельджукских и персидских купцов в Трапезунд. В ряде трапезундских товаров, особенно квасцах, практически не добываемых тогда в Европе, остро нуждались итальянские купцы.

Наконец, общее изменение левантийских торговых путей также имело большое значение. Если ранее они шли к сирийскому и малоазийскому побережью Средиземного моря и имели целью Багдад, то после его разрушения татарами в 1258 г. эта магистраль была прервана. Второй удар восточносредиземноморской торговле был нанесен в 1291 г., с падением последних опорных пунктов крестоносцев в Сирии и с изданием папского запрета для всех христиан торговать с мамлюкским Египтом. В 1256 г. в Персии возникло государство ильханов. Благодаря централизованности управления оно сумело поддерживать безопасные караванные дороги, шедшие в глубь Азиатского материка и к Черноморскому побережью. Реформы, проведенные здесь Хулагуидом Газан-ханом в конце XIII в., способствовали известному подъему городов Северо-Западного Ирана, особенно Тавриза (Тебриза) и Султании (Сольтание), заложили основу интенсивной караванной торговли. Внутри городской стены Тавриза при Газан-хане и его преемнике Олджейту-хане был построен целый торговый квартал (Руб'е Рашиди), насчитывавший 24 больших караван-сарая, 1500 лавок, большое число ремесленных мастерских-кархане[89]. Из Тавриза купцы могли направляться в Индию, Среднюю Азию и Китай. А более легкий и кратчайший путь к Тавризу лежал через Трапезунд. Вместе с тем Трапезунд поддерживал активные связи с Крымом и Русью. К началу XIV в. персидские купцы осуществляли прямые торговые отношения с Трапезундом: была даже унифицирована система мер и весов двух столиц[90]. И географическое положение, и издавна налаженные контакты с Востоком способствовали превращению Трапезунда в крупнейший черноморский центр посреднической торговли[91].

Значение путей, проходивших через Юго-Восточное Черноморье, было оценено современниками еще в период, когда широкая торговая деятельность там европейцев лишь только разворачивалась. В начале XIV в. Марино Санудо Торселло Старший в сочинении о мерах, которые следовало принять для успеха крестового похода против египетского султана, предлагал, в частности, прервать торговлю с его землями и организовать блокаду египетских портов. Торговые потери, как считал венецианский историк и путешественник, можно было легко возместить расширением связей с Тавризом через Черное море, проложив новую караванную дорогу на Восток, от Понта вплоть до Индии. При этом большие расходы на перевозку товаров компенсировались более высоким качеством последних (особенно пряностей, таких, как имбирь и корица) и отсутствием столь высоких коммеркиев, какие были во владениях султана[92]. Более чем через 100 лет о преимуществах для венецианцев и генуэзцев торговли пряностями через Трапезунд писал Б. ди Миньянелли[93].

Как же проходили те самые торговые пути, которые, по признанию ряда исследователей, имели мировое значение?[94] Дорога в Тавриз лежала через Понтийские горы, пересекая их в наиболее удобном месте Зиганского. ущелья. Она шла через Кампану (Кара-Кабан, на границе империи) — Гюмюшане (бывш. Аргирополь) — Пайперт (Байбурт) — Эрзерум[95]. Модификация — через Эрзинджан[96]. По сообщению Пеголотти, все путешествие из Трапезунда в Тавриз занимало у всадника 12–13, а у каравана–30–32 дня[97]. Реже использовались пути от Керасунта к Токату, Сивасу или Эрзинджану (в этом случае с выходом к Тавризу)[98], а также из Трапезунда в Грузию[99] и — по побережью — к Керасунту, Самсуну, Синопу, Кастамону[100], вплоть до Константинополя. Надежность последнего маршрута ослаблялась тем, что он размывался горными потоками[101] и проходил через владения подчас враждующих друг с другом мусульманских правителей. В направлении на запад чаще предпринимались лишь небольшие поездки в пределах собственно Трапезундской империи.

88

Cahen. Commerce, p. 91.

89

См.: Кикнадзе. Города, с. 8–10. Присутствие в Тавризе венецианцев прослеживается в документах с 1264 г., а генуэзцев — с 1280 г. Расцвет же коммерческой деятельности здесь итальянцев относится к первой половине XIV в. С 1344 г., когда смуты в державе ильханов достигли апогея, генуэзцы покинули Тавриз. Караванная торговля также временно приостановилась (Вautier. Relations, р. 282–285; Balard. Romanie, I, p. 130, 138–141).

90

Pegolotti, p. 29, 31. Пеголотти писал даже о единстве систем. Метрологические сопоставления позволяют говорить лишь об унификации. В середине XIII в. был установлен общий весовой стандарт трапезундского аспра и диргема Румского султаната на уровне 2,8 граммов серебра (Кursаnskis. Coinage, p. 27–28).

91

Торговая книга (Firenze, Bibi. Marucelliana, 226), восходящая к 1315 г., свидетельствует о том, что в это время Трапезунд был основным экспортноимпортным торговым центром, связывавшим европейские страны с Тавризом (Вautiеr. Relations, p. 283, 317). Положение о том, что изменение направления торговых путей имело выдающееся значение для Трапезунда, было сформулировано и всесторонне обосновано В. Гейдом. С тех пор оно почти не подвергалось пересмотру (Неyd. Histoire, t. 2, p. 92–94 и др.). Лишь недавно А. Брайер выдвинул предположение о том, что международная посредническая торговля в Трапезунде не была значительной и поступления от нее имели ограниченное значение для экономики империи. Доля коммеркиев в бюджете казны составляла, по его мнению, 20–30%, причем большая их часть выплачивалась местным купечеством (Bryer. Latins, p. 12–17; idem. Estates, p. 370–372); cp. противоположные заключения Э. Захариаду (Zachariadou. Trebizond and the Turks, p. 354). Думается, что тезис Брайера нуждается в более пространных доказательствах с учетом разных периодов развития торговли.

92

Sаnudо. Secreta, р. 3, 23.

93

CF Fragm., р. 83, 85–86 (1442).

94

См., напр.: Успенский. История, т. 3, с. 741; Dal Lago. Relazioni, р. 65; Brаtianu. Politique du Sénat, p. 9; Vryonis. Byzantium, p. 155.

95

Conti, p, 517, 595, 608; Brаtianu. Recherches, p. 177–180; Heyd. Histoire, t. 2, p. 120–122.

96

Клавихо, c. 123–130. От Байбурта через Эрзинджан шли также дороги в сторону Сиваса, до Аяццо (Айяс, Киликийская Армения), но они имели меньшее значение, чем путь к Трапезунду.

97

Pegolotti, р. 29. С этим расчетом согласуются и данные автора XVII в. Хаджи Халфы: путь от Байбурта до Эрзерума определен в 2 дня, от Байбурта до Трапезунда — 3, т. е. около трети пути преодолевали за 5 дней (Hadji Khaliа, р. 653). По книге счетов английского посольства Ленгли путь от Трапезунда до Кампаны занимал 1 день, а до Байбурта — 4 (Conti, р. 608).

98

Напр.: Documenti, р. 340.

99

От Трапезунда до Сухума — 3, от Сухума до Абхаза — 4 дня пути (Aboulféda. Géographie, t. 2, partie 2, p. 142). Этот путь в XII в., по сообщению Идриси, занимал 8 дней (Idrisi, t. 2, p. 325, 394).

100

Hadji Khalia, p. 656; Керасунт — Трапезунд (3 дня), Керасунт — Самсун (4 дня); Aboulîéda. Géographie, vol. 2/2, p. 145–146: Самсун Синоп (4 дня), Синоп — Кастамон, в Пафлагонии (3 дня). По этим данным, весь путь из Трапезунда до Синопа занимал 11 дней, до Кастамона — 14. Если учесть, что из Пафлагонии в Константинополь верхом добирались за 8 дней, то путь из Трапезунда до Константинополя у всадника занимал не менее 20; а. по сведениям арабского географа XII в. ал-Идриси, где такой путь отмечен с указаниями маршрутов, — 28 дней (Idrisi, t. 2, p. 394). Естественно, что торговый караван шел значительно дольше. О морском пути см. ниже.

101

Вrуеr. Shipping, р. 4. По наблюдениям А. Брайера, почти все нападения на Трапезунд совершались либо с юга, либо с севера, с моря. Из 30 походов Алексея III (1349–1390) 26 были морскими. Сухопутные подходы к Трапезунду с запада и востока были затруднены условиями местности.