– Ну прости дурака! Я не со зла, я не хотел обидеть…
Яна неудержимо рыдала. Ползли секунды. Сид почувствовал, как промокла на груди его толстовка.
– Все хорошо будет, слышишь? Успеем мы на твой рейс. Лады?
Яна хлюпнула носом и едва слышно пробормотала:
– Лады.
– А с ногой что, идти-то сможешь?
Дернув плечом, Яна едва ощутимо кивнула:
– Порядок. Слегка потянула.
Сид заговорил преувеличенно бодрым голосом:
– Вот и славно, что порядок. Давай-ка, выше нос!
Вытащив из кармана помятую бандану, он легонько встряхнул девушку:
– На-ка, высморкайся лучше.
Но Яна продолжала стоять, пряча лицо у него на груди.
Покрепче прижав ее к себе, Сид повторил:
– Мы все успеем, Янка. Я тебе обещаю!
20:17, ст. метро Купчино
Двое вылезли из чумазого УАЗа «Патриот». Под вечер выглянуло солнце, умытый дождем Питер блестел как игрушка.
Сид поправил на плече рюкзак, отошел к остановке и закурил. Яна стояла рядом, возя кедом по луже с радужным бензиновым пятном.
Молчание затягивалось. Кругом суетились люди, мимо проезжали забитые маршрутки.
– Блин, ну кто знал, – наконец выдавил Сид. – Не рассчитали.
Яна не поднимала глаз от лужи.
– Да кому он нужен, этот Ки-Уэст? Ну Яныч! Вон, посмотри по сторонам. Как по мне, так и тут неплохо!
– Все прикалываешься? Ну-ну, – Яна наконец подняла голову, но смотрела куда-то вдаль, на бликующие окна девятиэтажек.
Голос ее звучал тускло, совсем безжизненно. Усталый голос.
Сид понуро переступил с ноги на ногу, потер бровь нервным движением.
– Прости, пожалуйста.
– Ага, о чем речь. Забыли.
Протянув руку, Яна забрала у Сида сигарету. Затянулась, но тут же закашлялась. В конце концов буднично бросила:
– Ну бывай. Спасибо за праздник.
Сид молчал, хмурясь и стараясь не смотреть на Яну.
Запустив сигаретой в ближайшую урну, она помедлила секунду, затем молча развернулась и пошла к метро.
Сид смотрел ей в спину. Вид у нее был как у побитой собаки.
Садилось солнце. Кругом шумел город.
Неделю спустя
Яна сидела на широком облупившемся подоконнике и смотрела на небо. В комнате за спиной было сыро, грязно и бесприютно. Соседка давно уехала домой на лето, да и вообще, общага почти целиком опустела.
Всего десять дней назад Яна тоже упаковала все свои пожитки в безликий картонный ящик, запечатала его скотчем и отвезла к подруге. Сдала комендантше постельное белье, подписала лист на выселение. Возвращаться сюда она точно не намеревалась.
«Никогда не говори „гоп“, не перепрыгнув».
Она невесело усмехнулась. Счастье, что удалось разжалобить бездушных теток в деканате. И что ее комнату еще никто не занял!
Впрочем, на неделе все равно надо съезжать, скоро общежитие закроется на ремонт. Честно говоря, давно пора.
За окном приветливо качал ветками клен, сквозь листву пробивалось солнце, бросая узорчатые тени на подоконник. Яна зажмурилась, ловя игру света на лице.
Думать было не о чем, говорить – не с кем.
«Дура ты. Спустила свою жизнь в унитаз, иначе не скажешь!»
Странно, но она даже не жалела ни о чем. Просто все стало безразлично и скучно. Может, позже придут отчаяние и злость на себя. Пока внутри было пусто.
На кровати моргнул телефон, брякнул ободряющий звоночек мессенджера. Яна даже не повернула головы. Почему-то гораздо важнее казалось сидеть вот так с закрытыми глазами и слушать шелест листьев на клене.
Пришло еще одно сообщение.
«Отвалите. Меня нет, абонент недоступен».
– Янка-а-а! Вниз посмотри!
Знакомый голос вспорол умиротворяющую тишину, ударом тока прошелся по нервам.
Забыв, как дышать, Яна медленно разлепила глаза. Опустила взгляд и замерла, пораженная.
– Ты?! Как у тебя наглости хватило? – скорее выдохнула, чем проговорила.
Внизу стоял Сид. Рыжие шаровары, все та же до боли знакомая толстовка. Задрав голову и прикрывая ладонью глаза от солнца, он смотрел прямо на Яну.
Она почувствовала, как холодеют ладони.
– Зачем ты пришел? – снова прошептала одними губами.
Почувствовала, как голова втягивается в плечи, как безвольно обвисают руки. Захотелось спрятаться. Яна сползла с подоконника внутрь, скрываясь в спасительном сумраке комнаты.
«Вот так, я в домике. Проваливай, все равно не достанешь!»
Словно прочитав ее мысли, Сид весело выкрикнул:
– Ну иди вниз, не обижу! Давай, разговор есть!
Еще один разговор. У Яны вырвался нервный смешок. Не было у нее сил еще и на это. О чем им теперь говорить? Делать вид, что ничего не произошло, – немыслимо, искать виноватых – глупо.