— Вперёд! — скомандовал я.
Наматывая трупы на гусеницы, из-за купола Коллайдера выехал танк «Шерман». Ифрит Ахмара, держащаяся рядом, сразу же начала метать в него огненные шары, но это было бессмысленно, так как броневой стали совершенно всё равно на подобные спецэффекты.
Засверкали пулемёты, начавшие крошить всех, без разбора. Но пушка успела выстрелить лишь единожды, после чего немецкие солдаты, находившиеся в сотне метров, подорвали танк из «Панцерфаустов».
Здесь все против всех. Никто даже не пытается договориться или разобраться в происходящем.
Адское месиво из людей и техники.
К нашему небольшому отряду присоединился Дракоша, которому перебили левое крыло. Он был вооружён окровавленной секирой, а доспех его был измят и прострелен в нескольких местах.
— Мы почти на месте! — срубаю я голову поднявшемуся из трупов римскому легионеру.
Броня его была пробита росчерком пулевых отверстий, он не мог пережить такое, поэтому восстал как зомби.
Порывы ветра, возникающие от мгновенных переносов пластов земли, доносили до нас резкий запах пороха, крови и выпущенных кишок.
Нашу слегка увеличившуюся группу обстреляли арбалетами, но это никак не сказалось на скорости нашего движения. Арбалетчики были где-то за позициями средневековых воинов, сцепившихся в непримиримом противостоянии с когортой древнеримских легионеров.
Со стороны парковки поехали немецкие танки и броневики. Это были «Пантеры» и «Ганомаги». Они появились сразу в движении, охренели от того, что увидели, после чего не придумали ничего лучше, чем начать стрелять.
Но мы уже были в двух десятках метров от входа в куполообразное здание.
Вокруг взрывались снаряды, жужжали пули и кричали люди, кто-то яростно, а кто-то испуганно.
В Кувалду попадает снаряд и разрывает его в кровавые клочья, Елизавета поджигает груды тел справа от нас, чтобы создать дымовую завесу. Чёрный чад медленно поднимается к небесам, а мы врываемся в здание лаборатории. Массивная металлическая дверь захлопывается, после чего Елизавета движением руки блокирует её вырванным из креплений столом ресепшена.
Нас осталось мало, всего шестеро, включая истекающего кровью Дракошу и осевшего у двери Пасечникова. Под спецназовцем начала растекаться лужа крови.
— Отбегался, — тихо констатировал он, опустив взгляд на увеличивающуюся лужу под собой. — Дим, а ничего, что я не верю в бога и в богов?
— Главное знай, что они в тебя верят, — грустно улыбнулся я. — Ты сделал всё, что мог.
— Теперь дело за малым, да?.. — спросил он. — Дай прикурить…
Подкуриваю одновременно две сигареты и передаю одну Пасечникову.
— Надеюсь, мне не будут там читать мораль… — прошептал он, после чего сделал затяжку.
— Не будут, — заверил я его.
Он выдохнул дым, после чего вновь поднёс сигарету к губам, но обессилено уронил её. И перестал дышать. Закрываю ему глаза и разгибаюсь.
Ахмара, также прорвавшаяся вместе с нами, вооружилась автоматом Пасечникова и забрала боекомплект. Мы учили её пользованию нашим оружием, но она всё ещё оставалась в категории «неуверенный пользователь».
— Ему это больше не нужно, — произнесла она. — И я чувствую, что он больше не здесь.
С улицы доносятся отголоски боя. Я дал приказ генералу дуболомов — как только мы проникнем внутрь, отступать и занимать оборону в сто четвёртом здании научно-исследовательской лаборатории. Дуболомы слишком живучи, чтобы быстро списывать их, поэтому я рассчитываю, что они ещё помогут нам на обратном пути.
— Идём дальше? — спросила Елизавета, смотрящая на мёртвого капитана Пасечникова.
— Сначала надо помочь Дракоше и Савельеву, — покачал я головой.
Техномаг выжил, даже сумел прорваться к нам, но я вижу, что его левая рука висит плетью, а левая штанина пропитана кровью.
— Со мной полный порядок, — заверил он меня. — Надо только дырки обмотать и ещё похожу…
Дракоша же не тратил время на слова и занимался собой. Он достал из аптечки медицинский степлер и пинцет. Сводя края резаной раны на бедре пинцетом, драконид методично скреплял их степлером. Закончив, он полил рану спиртом, после чего приступил к следующей.
— Тебе надо было делать броню покрепче, — проворчал он. — Хорошо, что череп не пробили…
— Скажи спасибо хотя бы за такую, — ответил я. — Давай помогу.
Елизавета помогла Савельеву раздеться и начала общий осмотр поверхностей на предмет «протечек». Я же орудовал степлером и пинцетом, сшивая раненого драконида в почти что товарное состояние. Пять минут — раны были сведены, скреплены, а затем и перебинтованы.