Зима, холодно, не для застолья погода: посидев для годится и выпив подогретого вина, свадьба за свадьбой сменялись за столами. Оставались королева с королём: нельзя уйти, не обидев подданных. Чем барон Яктук лучше захудалого новобранца? Приходится иногда для народа и пострадать. Усталая Апсала уже который час благословляла брачные союзы, а Двор, Кабинет и оба монарха мёрзли, приветствуя нескончаемый поток новобрачных. Суетились слуги, разнося горячее вино и меняя уголья в жаровнях: хоть и немного пользы от жаровен на открытом воздухе, но тепло от углей не давало закоченеть сановным гостям.
Главный повар дворцовой кухни Абим лично руководил сменой блюд на свадебных столах, красный то ли от мороза, то ли от избытка горячей крови и лишнего веса: не мог главный повар королевства быть худым.
«— А у худого повара никто не станет есть, сир. Раз повар себя откормить не в состоянии, значит готовить не умеет. Хороший повар — всегда толст, потому что пробует блюда лично, а если вкусно — то и пробует от души».
— Ваше Величество, разрешите мне сказать? — от соседнего стола к королю обратился молодой воин. — У меня вопрос к Вам, Ваше Величество!
— Кто вы?
— Баронет Брашер, Ваше Величество.
— Сын посланника в Скироне?
— Да, Ваше Величество.
— Я слушаю вас.
— Завтра раттанарская армия выступает в поход, но никто не указал места баронским дружинам. Мы — такие же раттанарцы, как и прочие, и война с Масками — наша война…
— Вы служили в армии?
— Три года на побережье в заградотрядах, лейтенант в отставке, Ваше Величество.
— И много желающих среди баронов обнажить на Масок свои мечи? Что скажете вы, советник Геймар, и вы, глава Ванбах?
— Желающих много, сир…
— Сделаем так, господа бароны. Я конфискую все баронские дружины. Всем баронам — освободить дружинников от вассальной клятвы. Из дружинников сформируем полк, назовём его… Баронским. Да, Баронским. Лейтенант Брашер, считайте себя вновь призванным на военную службу. Министр Вустер, бароны, желающие служить, поступают в ваше распоряжение — используйте их по своему усмотрению. И помогите лейтенанту Брашеру, с тем, чтобы полк, самое позднее, через два дня смог выступить в Скиронар, под начало полковника Брашера — я выдам посланнику офицерский патент, и вы его отвезёте отцу, лейтенант. Вы же отведёте ему и солдат. Советник Геймар, вам придётся задержаться, помочь с формированием. Отправитесь вместе с полком. А сейчас — выпьем снова: за здоровье молодых!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Утро следующего дня принесло с собой массу неприятностей. Сказалось отсутствие опыта, у всех, без исключения, начальников, в управлении большими воинскими соединениями. О взаимодействии командиров между собой — даже и говорить нечего. В назначенное королём время ни один отряд не выступил из расположения — выяснялось, что не готово к походу то одно, то другое, и Василий еле сдерживался от желания закатить истерику, и ускорить сборы при помощи крика, а то и — кулаков. Внешне он был спокоен, и только нарочитая медлительность в движениях да долгие паузы в ответах на вопросы, выдавали раздражение, снедающее короля в это утро великого похода.
Выискивать, чья именно нерасторопность стала причиной срыва так красиво составленного накануне графика выдвижения войск — за стены Раттанара, Василий благоразумно не стал, потому что сразу увидел свой собственный просчёт: выводить всю армию из города через одни только Восточные ворота было. мягко говоря, неразумно. Это привело к тому, что войска, наконец-то покинувшие свои казармы, намертво закупорили воротный проём спутавшимися обозами, и окончательно утратили и порядок, и бравый вид. Пока растаскивали обозную пробку, Ларнак, который должен был следовать последним, дабы не терять впустую времени, ожидая прекращения бардака, повёл свой отряд через Скиронские ворота.
Препятствий на своём пути он не встретил никаких, и самая необученная воинская часть, состоящая, в основном, из не служивших в армии горожан, собравшихся вокруг завсегдатаев «Костра ветерана» («- Называйте их ополчением, сир»), оказалась первой за пределами столицы. Василий неосторожно обратил внимание Капы на очевидный факт:
«— Похоже, что раттанарские добровольцы, так же, как и цветные повязки Бушира, иногда соображают получше кадровых военных…» — и проклял себя за несдержанность, слушая бесконечную Капину лекцию об энтузиазме народных масс, революционном порыве восставшего народа и преимуществе мышления свободного от подчинения человека — над тщетными мыслительными потугами солдата с одной-единственной, выпрямленной уставом, мозговой извилиной. Занудство королевской сожительницы привело к неожиданному результату: раздражение Василия улетучилось, и дальнейшие недоразумения он встречал уже с добродушной усмешкой:
— Не беда, научимся…
Ну, разве Капа — не умница? Удача Ларнака вдохновила Паджеро, и он, поотрядно, повёл свой полк туда же, через Скиронские ворота, на Северную Бахарденскую дорогу. Убедившись, что полковник прекрасно справляется сам, король оставил его со словами:
— Станьте биваком, где сочтёте нужным, и ждите меня: я, как и обещал, поеду с вашим полком. Ларнак тоже пусть ждёт.
— Нам выходить на Восточный тракт?
— Нет, ждите меня на Бахарденской дороге…
Некоторые географические названия своим частичным, а, иногда, и полным несоответствием обозначаемому ими понятию, предмету или местности способны поставить в тупик даже самого умного географа. Если бы удалось проследить историю возникновения подобных казусов, наверное, можно было бы много нового узнать о противоречивости человеческой натуры. Чего больше содержит в себе их существование: упрямства человека, нелюбви его к переменам или равнодушия?
Попасть из Раттанара в Бахарден можно было по двум дорогам: по Северной Бахарденской и по Восточному тракту. Восточный тракт пролегал строго на восток, начинаясь сразу за Восточными воротами Раттанара, лишь в непосредственной близости от Бахардена сворачивая на север и подходя к Бахардену с южной стороны. Если не сильно цепляться к тому, что тракт — это всего лишь улучшенная грунтовая дорога, а весь Восточный тракт был вымощен каменными плитами до самого Бахардена, то тут с названием было, вроде бы, всё в порядке.
Северная Бахарденская дорога тоже не соответствовала понятию «тракт» по своим дорожным качествам: грунтовка самого низкого пошиба, в распутицу она была малопроходимой почти на всём своём протяжении. Она шла параллельно Восточному тракту на расстоянии нескольких часов пути от него и подходила к Бахардену с севера. Может, в этом и крылся корень её названия? Но стоило ли называть дорогу так длинно, если не существовало Южной? Или Восточный тракт был некогда Южной Бахарденской дорогой?
Для наступления на Бахарден Василий выбрал Восточный тракт не из-за более короткого названия или более качественного покрытия: морозной зимой любая грунтовка не хуже асфальта. Восточный тракт проходил через большее количество населённых пунктов, и король намеревался, при движении армии, защитить от Масок как можно большее количество людей. К тому же, в случае необходимости, города и городки Восточного тракта можно было превратить в опорные пункты для отражения атаки пустоголовых. Можно было и снабдиться в них тем, что в походе необходимо, а взять с собой, по неопытности, и не подумали. Северная Бахарденская дорога наверняка была разорена прокатившимся по ней табуном лысых, и никого, кроме сотни разведчиков под началом Ахваза, Василий посылать по ней не собирался.