– Араи вернется в Инуяму и сделает город своей столицей, – отметила Юки. – Замок в Инуяме легче оборонять, и он расположен ближе к центру, чем Кумамото. Араи заявил права на земли Йоды как победитель.
– Ох, – проворчал Котаро и повернулся ко мне: – Я планировал, что ты вернешься со мной в Инуяму. У меня там дела на несколько недель, а ты начал бы тренировки. Однако тебе на некоторое время лучше остаться здесь. Затем мы отвезем тебя на север, за пределы Срединного Края, в один из домов семьи Кикута, где никто не слышал об Отори Такео. Там ты начнешь новую жизнь. Умеешь жонглировать? Я покачал головой.
– Даю тебе неделю на учебу. Акио тебе поможет. Юки и другие актеры будут сопровождать тебя. Встретимся в Мацуэ.
Я молча поклонился и украдкой посмотрел на Акио. Тот хмуро уставился в пол, на лбу наметилась вертикальная складка. Акио всего на три-четыре года старше меня, но уже можно представить, каким он будет в старости. Так значит, он жонглер. Сожалею, что повредил проворную руку жонглера, но у меня есть оправдания. Все же между нами возникло напряжение. Взаимные претензии до поры остались невысказанными.
Котаро сказал:
– Кенжи, вы впутали нас в историю с господином Шигеру. Слишком многие знают, где вас можно найти. Араи, несомненно, не откажется от поисков, если вы останетесь здесь.
– Уйду на некоторое время в горы, – ответил Кенжи. – Навещу стариков, поиграю с детьми.
Он улыбнулся, и его лицо снова стало безобидным, как у старого учителя.
– Извините, но как называть новичка? – спросил Акио.
– Пока ему можно дать любое актерское имя, – ответил Котаро. – А то, как юношу будут называть в Племени, зависит…
В его словах скрывалось нечто мне непонятное, зато Акио сразу догадался.
– Отец этого человека отрекся от Племени! – выпалил он.
– А сын вернулся со всеми талантами Кикуты, – отметил мастер. – Однако ныне поручаю его тебе. Такео будет подчиняться Акио и учиться мастерству.
На губах Котаро заиграла улыбка. Видимо, он догадывался, какие трудности меня ожидают. Лицо Кенжи помрачнело, словно он предвидел неприятности.
– Акио одаренный юноша, – продолжил Котаро. – Но ты должен развивать свои способности.
Мастер дождался моего согласия, а затем отослал Акио и Юки.
Юки перед уходом наполнила чашки, и старшие мужи стали шумно прихлебывать напиток. Только теперь я понял, что уже несколько дней не ел. Напрасно я отказался от ужина прошлым вечером – так недолго и потерять сознание от голода.
– Я уже говорил, что прихожусь двоюродным братом твоему отцу, – сказал Котаро. – Должен признаться, он был старше меня и стал бы мастером после смерти нашего деда. Акио – мой племянник и прямой наследник. В связи с твоим возвращением вновь возникают вопросы о наследии и старшинстве. Как они решатся, зависит от твоего поведения в ближайшие несколько месяцев.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, о чем он говорит.
– Акио воспитан в Племени, – медленно сказал я. – И он, и многие другие обладают знаниями, недоступными мне. Я не хочу занимать чужое место.
– Да, претендентов хоть отбавляй, – согласился Котаро, – они покладисты, хорошо обучены и достойны самого высокого поста. Но из наследственных талантов Кикуты необычайная острота слуха досталась только тебе. К тому же никто из них не посмел бы войти в одиночку в замок Ямагата.
Казалось, события в Ямагате происходили в прошлой жизни. Я уже не помнил, что подвигло меня забраться в замок и помочь уйти в мир иной Потаенным, которых посадили в клетки и подвесили с высоких стен. Так я совершил первое убийство. Не стоило этого делать: я необдуманно привлек к себе внимание Племени, меня захватили в плен и лишили свободы выбора. Нет смысла распутывать нити, которые сплелись в узел после смерти Шигеру.
– Несмотря ни на что, – продолжил Котаро, – ты должен знать, что я не вправе относиться к тебе иначе, чем к остальным юношам твоего поколения. У меня нет любимчиков. Какими бы ты ни обладал талантами, нам от них не будет проку без твоего содействия. Вряд ли стоит напоминать, что ты поклялся служить Племени. Останешься здесь на неделю. Показываться наружу нельзя, никто не должен знать, что ты здесь. Все это время ты должен без устали тренироваться, чтобы приобрести навыки настоящего жонглера. Я найду тебя в Мацуэ до наступления зимы. От тебя зависит, как ты пройдешь испытание.
– Кто знает, когда мы увидимся снова, – сказал Кенжи, пристально глядя на меня. На долю секунды мне показалось, что он сожалеет о расставании и раздражен этим. – Моя часть работы закончена, – продолжал он. – Я нашел тебя, по мере сил обучил, позаботился о сохранности твоей жизни и привел к Племени. Боюсь, Акио окажется более строгим наставником. – Он улыбнулся, обнажив редкие зубы. – Но за тобой присмотрит Юки.
При этих словах я невольно покраснел. Мы даже не прикасались друг к другу, но между нами завязались теплые отношения, и Кенжи почувствовал это.
Оба учителя поднялись и обняли меня. Кенжи с улыбкой потрепал меня по плечу.
– Делай, что тебе велят, – сказал он. – И научись жонглировать.
Мне хотелось поговорить с Кенжи наедине – между нами многое осталось неразрешенным. Он попрощался со мной, как любящий учитель, которого я перерос, и, наверное, поступил правильно. К тому же мне предстояло учиться, а люди Племени не тратят времени на прошлое и не привыкли оглядываться назад.
После ухода наставников комната показалась мне еще более мрачной и душной. Я слышал, как они удалялись. Долгие сборы и прощания не для них. Кенжи и Котаро несли все необходимое в руках: легкие вязанки из грубой ткани, запасные пары сандалий, рисовые лепешки с подсоленными сливами. Я задумался о дорогах, которые они истоптали, путешествуя по Трем Странам. Племя сплело обширную паутину во многих деревнях и городах. Куда бы они ни пошли, везде найдутся родственники. Люди Племени никогда не останутся без крова и защиты.
Я слышал, как Юки пообещала проводить путников до моста, а женщина, которая недавно бранилась на солдат, крикнула им вслед:
– Будьте осторожны. Звуки шагов стихли.
Как невыносимо одиноко и тоскливо, а ведь мне предстояло провести здесь целую неделю. Плохо соображая, что делаю, я принялся строить планы, как выбраться отсюда. Я смирился с тем, что останусь в Племени, и не собирался спасаться бегством. Хотелось просто выйти наружу, посмотреть на ночную Ямагату, наконец, проверить, по силам ли мне обмануть бдительность сторожей.
Вскоре я услышал чьи-то шаги. Дверь отодвинулась, и внутрь скользнула женщина. Она принесла еду: рис, маринады, небольшой кусок сушеной рыбы, чашу супа. Незнакомка опустилась на колени и поставила поднос на пол.
– Вот, поешь. Ты, должно быть, голоден.
Я умирал от голода. От запаха пищи закружилась голова. Я набросился на еду, как волк. Она сидела и наблюдала за мной.
– Так значит, это ты доставил моему бедному мужу столько хлопот, – сказала она, когда я добирал последние зерна риса.
Жена Кенжи. Я поднял глаза и поймал ее взгляд. У нее была гладкая кожа, столь же бледная, как у него. Когда люди долго живут в браке, они становятся похожи друг на друга. Густые волосы сохранили черноту, только на макушке появилось несколько седых прядей. Она была коренастой и крепкой, настоящая горожанка с ловкими натруженными руками. Из рассказа Кенжи я запомнил только то, что она хорошо готовит. И правда, еда оказалась вкусной.
Я похвалил угощение, и ее лицо озарилось улыбкой. Я тотчас узнал в ней мать Юки. Тот же разрез глаз, та же форма губ.
– Кто бы мог подумать, что ты появишься после столь долгих лет, – продолжила она с материнской болтливостью. – Я хорошо знала Исаму, твоего отца. Никто не подозревал о твоем существовании до происшествия с Шинтаро. Невероятно, как тебе удалось перехитрить самого опасного наемного убийцу в Трех Странах! В семье Кикуты обрадовались, когда узнали, что Исаму оставил сына. К тому же мальчика с такими талантами! Мы все были очень довольны.