Реферат этот Петр Иванович намеревался отправить на консультацию в Тимирязевскую академию на имя своего довоенного знакомого, который приезжал в Саранск в тридцать девятом году для изучения, как он говорил, проблемы увеличения посевов конопли. Петр Иванович тогда еще был совершенно равнодушен к подобного рода вещам, и это научное название казалось ему смешным и скучным; однако сейчас это же самое название, — а он отлично вспомнил его! — звучало ему как сладкая музыка: «Проблема увеличения посевов…» И вот этому знакомому, о котором он с тех пор и слыхом не слыхал — Дерюгин Василий Митрофанович, — и намеревался послать Пресняков свой реферат и попросить «поглядеть по-товарищески».
И вот Аня старательно, крупным круглым почерком пишет в ученической тетрадке под диктовку отца:
«Установлено, что интенсивность реакций неферментативного потемнения, при прочих равных условиях, пропорциональна количеству остаточной влаги в сушеном продукте. Тем не менее овощесушильная промышленность еще не имеет разработанной технологии производства сушеного картофеля пониженной влажности. В настоящей работе мы поставили задачу разработать технологию сушки картофеля до остаточного содержания влаги в готовом продукте 6—7 процентов».
Сам Петр Иванович, закинув «руки» за спину, ходит по половичке от двери до стола и, дойдя до стола и поглядев сосредоточенно на склоненную Анину голову, на светлые колечки волос на шее, поворачивается и идет мимо диванчика, на котором, как тихая птичка, сидит Цямкаиха и вяжет на спицах.
Дверь в кухню прикрыта не плотно, и Петр Иванович с минуту стоит и смотрит на Елену Васильевну. Елена Васильевна, в халате, с распущенными волосами, читает книгу за широким обеденным столом. В сторонке от книги стоит блюдечко с мытым, еще влажным изюмом, и Елена Васильевна, не отрываясь от книги, берет изюм из блюдечка и ест. На лице ее появляется что-то вроде улыбки, и Петр Иванович никак не может понять, отчего эта сладкая улыбка: от того, что она читает, или от изюма? И, коротко вздохнув, он оборачивается и спрашивает Аню:
— Итак, на чем мы остановились?..
А Цямкаиха вяжет, позванивая спицами, большой мужской носок. За три дня она уже соскучилась по Урани, по своему дому, и все ей представляется, как за эти теплые дни распушилась береза перед домом, как позеленела улица, как сузилась, затянувшись травкой-муравкой, тропка на колодец.
Город уже не удивляет ее, она устала от людей на улицах, от толкучки в магазинах, и теперь, когда у нее уже куплено десять кусков хорошего хозяйственного мыла, ей больше ничего не нужно от города и хочется скорей в Урань, домой поехать с этим мылом и убрать его подальше, в ларь, а в ларе еще кадушка стоит, так вот в эту кадушку она и приберет мыло…
Об одном только тоскливо Цямкаихе: как подумает о Петре Ивановиче… Конечно, он виду не показывает, да и сама-то Елена Васильевна только и щебечет: «Петенька да Петенька», да только от этого щебетанья и Цямкаихе холодно… Да что ведь сделаешь, правда, она вон какая женщина, краше Цямка и не видала, пожалуй, а он-то: на одни эти крючки взглянешь, сердце так и обомрет. И вот никак Цямка не может решиться позвать Петра Ивановича на лето к себе в Урань — пожить, погостить у них с Аней, спал бы под пологом в калдазе[9], на свежем-то сене: любо-дорого!.. Но не решается никак Цямка позвать Петра Ивановича: вдруг да что-либо не так выйдет, вдруг да Елена Васильевна осердится?.. Ладно, завтра, как соберутся ехать они с Аней, она и скажет: «Давай-ко, Иванович, приезжай к нам, у нас картошки много, печка большуща, вот и делай свои опыты. Нас хоть, дураков неграмотных, научишь делу, а то ведь, бывает, сколько картошки погноим!..» Вот так и скажет, и пускай Елена Васильевна сердится. Да, видать, не очень и рассердится…
Мелькают в свете электрической лампы (тоже удивления-то было у старухи!) спицы, растет толстый носок, и Петр Иванович нет-нет да и остановится над Цямкаихой, поглядит на ее быстрые пальцы. И так ей станет жалко его, что, кажется, отдала бы ему свои руки, отдала бы!.. Правда, вышло бы у него, у бедолаги, с этой наукой, может, все бы тогда и с Еленой Васильевной наладилось…
— Так, хорошо, — говорит Петр Иванович — На чем мы остановились?
— «Теория сушки развивается на основе современного учения о переносе тепла и…» — читает Аня.
— Поехали: «тепла и влаги внутри высушиваемого материала и вне его, а так же на основе учения о формах связи влаги с материалом. Процесс удаления влаги из материала сопровождается нарушением связи ее с твердым веществом продукта, на что затрачивается определенная энергия. Классификация форм связи влаги с материалом по схеме академика Ребиндера построена по принципу интенсивности энергии связи. Согласно этой схеме…»