— Барин, не губи! — бросилась мне под ноги незнакомая женщина.
От испуга я чуть не приложился ей по тыковке своей тростью. Ага, рухнула посередине дороги на колени и хватается за мои ноги. Так и самому навернуться не долго. Хорошо, быстро допёр, что я не боец ММА на соревнованиях, а скулящая баба не соперник, желающий перевести бой в партер.
— Отпусти ноги, дура!
— Барин, не гу…
— Ноги живо отпустила и встала!!! — рявкнул так, что у самого в ушах зазвенело.
Подействовало. С горем пополам поднял бабу с колен и попросил объяснить: кто она и что ей надо от меня? Авдотья (так звали женщину), заливаясь слезами, поведала, что является женой рыбака Тараса Васильева. А ещё у неё трое детей. Старшему сыну идёт четырнадцатая весна, а двойняшкам по девять лет. Все три сына активно помогают отцу в его ремесле. Получается, что из-за меня семья лишилась главного кормильца. Ага, из-за меня. Меньше бы этот Тарас слушал истеричные вопли взбалмошного попа, ловил бы сейчас спокойно свою рыбу… «Рыбу! — щёлкнуло в голове». А ведь я хотел из рыбьей чешуи изготовить пурпурную краску. А тут такой повод! Интересно было бы понаблюдать действие такой краски на различных материалах, начиная с бумаги и заканчивая железом.
— Успокойся, — прервал я причитания женщины, которая уже по третьему кругу повторяла жалобы на несчастную жизнь. — На днях отпустят твоего Тараса из темницы. Даже кнутом наказывать не будут. Однако глупость свою придётся ему отработать.
— Отработаем, барин! Как есть, отработаем, — закивала головой Авдотья, попутно промокнув концом шерстяного платка слёзы на глазах.
— Даже не спросишь, что надо делать? — усмехнулся я.
— Э-э… — осеклась женщина. — А что надо делать?
— Про то я расскажу твоему мужу. Он, конечно, с тобой поделится, но! — я поднял вверх указательный палец, — об этом никому нельзя рассказывать, запомнила?
— Ага. А что, вообще никому?
— Никому, даже батюшке на исповеди.
— Барин, а ежели ты злодейство замышляешь? — неуверенно вымолвила Авдотья. — Грех это, пользоваться нашей бедой и толкать на преступление.
— Какое, в сраку, преступление?! — разозлился я. — Секрет вам открою, чтобы свой долг передо мной быстрее отработали. Или желаете, чтобы другие с удовольствием попользовались тем секретом? Тогда вы никогда свой долг передо мной не отработаете!
— Нет, нет, я согласна! — заторопилась женщина. — Но почему батюшке нельзя говорить?
— Ты, дурёха, думаешь, что батюшка откажется от секрета, благодаря которому можно деньги заработать? Так он с удовольствием. Только вам от этого лишь кукиш останется. Поэтому делай, что говорю.
— Хорошо, — снова закивала болванчиком Авдотья.
— Кстати, ты говорила, что у тебя младшие сыновья — двойняшки?
— Ага, в один день родились.
— И ты хочешь, чтобы они всю жизнь рыбу ловили?
— Ага, — снова кивает. — Хорошие помощники отцу растут.
Как-то я не представляю профессию рыбака на речке. В море на сейнере — да, а тут… В моё время это было скорее хобби или развлечение, чем серьёзное занятие. На жизнь точно не заработаешь. Если только специально рыб разводить. Но это целый бизнес с хорошо продуманной технологией. Доводилось мне бывать на рыболовной ферме. Один мой знакомый занимался разведением осётров. Но здесь такое вряд ли возможно. Правда, я не исключаю мысль, что в это время рыбы в реках ещё много и она солидно выглядит. По крайней мере, обед у воеводы мне понравился.
— Хочешь, чтобы твои сыновья всю жизнь провели в холодной воде? — я решил высказать свою идею.
— Э-э… А чем ещё заниматься? Нашей рыбой многие в городе кормятся.
— Так и рыбачить может каждый, — возразил я. — Детям нужно изучать более серьёзное ремесло.
— Это, какое же?
— Хочешь, чтобы твои двойняшки стекло научились варить и стали известными мастерами?
— Стекло? Кто же их научит?
— Аптекарь Шварц.
— Так он же колдун!
«Вот же дура!» — ругнулся я про себя. Но вслух сказал другое:
— Из него колдун, как из навоза гребешок для расчёсывания.
— Это как?! — опешила баба.