— Господин Леон, а что вы ещё умеете? — спросил хозяин дома.
Вроде спросил без злого умысла, даже лицо такое добродушное, но я напрягся. Может, проверяет? Отвечать следует аккуратно, дабы не встрять. Кстати, а что я умею?.. В принципе, много чего. Как минимум из меня получился бы неплохой управляющий: разбираюсь в бухгалтерии, могу составить бизнес план, неплохо шарю в коттеджном строительстве. Так же могу изготовить симпатичную мебель. Были бы инструменты и хотя бы примитивный столярный станок. А ещё хорошо ориентируюсь в почвоведении и различных растениях. Про школьные предметы и говорить нечего. В общем, озвучил все свои достоинства, стараясь при этом делать лицо попроще. А то ещё подумают, что зазнался. Вроде всё нормально, но тут Мария Васильевна огорчается из-за того, что в плане музыки и танцев я полный ноль. Как же её мальчику без этих наук? Мля!!! Нафига будущему офицеру музыка и танцы? Чтобы под мазурку в темпе вальса ходить в атаку? Надо как-то выкручиваться…
— Мария Васильевна, петь вашего сына могут научить в церковном хоре. Лучше православных батюшек этого никто не сделает. Что же касается танцев, то они ни к спеху. Разве детей пускают на ассамблеи? Да и нечего им делать среди взрослых, где играют в азартные игры, пьют вино и курят табак.
— А вы сами? — спрашивает у меня.
— По праздникам, конечно, от вина не откажусь, а вот всё остальное… — тут-то я выдал и про одержимость азартными играми, и про вред от курения… К тому же, когда болел ковидом, столько начитался в интернете про лёгкие, что спокойно могу описать, как они работают, от чего заболевают, и меры по противодействию болезням. Кажется, перестарался. Чета Белкиных смотрит на меня, чуть ли не как на гуру вселенского масштаба.
— Это хорошо, что вы не курите, — вдруг мило улыбается Мария Васильевна. — Наши батюшки считают сие занятие бесовским.
— Абсолютно с ними согласен, — серьёзно киваю.
— Скажите, господин Леон, — тут ко мне обращается Иван Данилович, — а где вы взяли такой интересный пишущий предмет? — и указывает взглядом на карандаш, которым я сделал портретный набросок.
Снова засада. Я не знаю, умеют в этом времени делать что-то похожее или нет? На кого же сослаться, чтобы было трудно проверить? Что ж, пусть будет монах Морихэй Уэсиба — основатель айкидо. Заодно втюхаем поучительную историю, дабы не сильно преклонялись перед Европой. В общем, получилось следующее… Злобные португальские купцы захватили рыбацкую лодку, в которой находился этот самый монах и два его ученика. Всех привезли в Европу и выставили на продажу. Молодых учеников купили быстро, а заболевшего старичка брать никто не захотел. Я пожалел пожилого человека и забрал к себе. Отдали мне его практически задаром. Кому нужен больной старик? Морихэй Уэсиба, слава Богу, выжил. Это он в знак признательности подарил мне карандаш. А ещё научил тайной борьбе…
Мой незамысловатый рассказ произвёл впечатления не меньше, чем предыдущий. Мария Васильевна постоянно охала и говорила, что я совершил богоугодное дело. Иван Данилович сначала отнёсся к рассказу с сомнением… Разве в Европе существует работорговля? Пришлось снять с мужчины розовые очки. Рассказал ему про пиратов, благо в своё время прочитал про них немало. Ещё поведал, как европейские дельцы в погоне за прибылью, напрочь забывают о христианской морали и устраивают на берегах Африки охоту на местных жителей, после чего увозят их в Америку и продают в рабство хозяевам плантаций. В общем, шокировал семейку.
— А где теперь Морихэй Уэсиба? — спрашивает Мария Васильевна.
— Я ему дал денег, чтобы он смог возвратиться на родину. Надеюсь, что он уже дома…
— Вы поистине благородный человек, господин Леон! — снова поволока на глазах. Блин, как бы муж ревновать не начал.
— Это долг каждого честного христианина, — отвечаю.
— Да-да, — соглашается. — Кстати, а вы к какой церкви относитесь?
«Что значит, к какой? — бьёт в голову тревожная мысль. — Наверное, имеет в виду, католик я или протестант? Блин, а я Ваське сказал, что пацифист… Зря, зря… Разболтает мальчишка. Хотя, здесь такого слова, скорее всего, ещё не знают. Что же отвечать?»
— Знаете, Мария Васильевна, в вашу страну я ехал с серьёзными намерениями. Поэтому меня не редко посещала мысль: «А не принять ли мне православие?»
— Ой, правда?! — расцвела хозяйка. — Я буду за вас молиться!
«Ага, — пришли грустные мысли, — сначала ты будешь за меня молиться, а как покрещусь, придётся самому. Тут за этим строго следят, хрен расслабишься. Ладно, поживём, увидим. Хотя, куда я денусь? Если захочу чего-то достичь, нужно будет стать своим. Не уезжать же из России… Да и куда? В Америку? А что там хорошего? Я никого не знаю, меня никто не знает. И чего, бороться за выживание? Конечно, за себя я постараюсь. Но разве ради этого нужно ехать в Америку? Меня и здесь, вроде, неплохо принимают».