Себя Белкин считает грамотным. Умеет читать, писать, делать несложные математические действия. Короче, уровень четвероклассника моего времени. Здесь это считается если не круто, то где-то близко. К тому же работает он судьёй при воеводской канцелярии. А вообще хотел быть военным, но травма, приведшая к хромоте, закрыла путь к военной службе. То-то я думал, что походка у него странная.
Между прочим, пьют в Боровске мало, зато гонят много. Этим занимаются, как сами купцы, так и дворяне. Всё уходит на продажу. В плане торговли здесь вообще конкуренция. А я всегда считал, что дворянам заниматься торговлей западло. На словах, может быть, и так, но на деле каждый стремиться урвать лишнюю копеечку. Кстати, по поводу копеечки… Мой работодатель объявил, что моя кандидатура его полностью устраивает, и он готов платить мне за работу сто рублей в год. Интересно, много это или мало? М-да, пока по магазинам не походишь, не узнаешь. Так же Иван Данилович намекал про подарки и поощрения. Например, отрез хорошей ткани для пошива костюма.
И вообще мне показалось, что он передо мной заискивает. С чего бы вдруг? Неужели считает ценным работником? Боится, что перекупят? Проявляться это начало после того, как я рассказал ему про свои трусы и футболку. Рассказал, естественно, легенду. Зато приоткрыл кое-какие секреты. Трусы-то у меня с резинкой. А здесь её ещё не придумали. Это я знаю точно! Смотрел как-то передачу «Галилео». Резину случайно изобрёл некий Чарльз Гудьир в 1839 году. Нет, я не предлагал Ивану Даниловичу совместный бизнес. О таких вещах думать ещё рано. Но он, похоже, нашёл во мне источник тайных знаний, которые можно с пользой применить. А ещё Белкин плакался по поводу сгоревшей дачи. То есть загородного поместья. Плакался, как я понял, не случайно. На это его подтолкнуло моё заявление о том, что неплохо разбираюсь в архитектуре. Спрашивал, могу ли я составить проект? Могу, без проблем. У меня больше десятка авторских разработок. Тем более, здесь не требуется проводки газа, электричества, водопровода. Вопрос в другом, что мне за это будет? А то непонятно, гувернёр я или архитектор? Тут и старшего сына нужно воспитывает, и («…если вас, конечно, не затруднит…») за младшим присматривать. Короче, пытаются нагрузить по полной.
Домой мы с Белкиным вернулись под утро, когда баня уже начала остывать. Напарились, намылись… Он ещё предлагал выпить. Я отказался. Отказался по нескольким причинам. Во-первых: очень сильно болею с похмелья. Не всегда, конечно. Если только перепью или качество напитка говённое. Здешнее пойло убивает всякую надежду на радужное утро. Во-вторых: отсутствие таблеток от похмелья. Активированного угля нет, аспирина нет, анальгина тоже нет. И это я перечислил самое элементарное. И в-третьих: начинать новую жизнь с пьянства как-то не комильфо. Какой из меня воспитатель, если буду дышать на ребёнка перегаром? Меня бабушка не поймёт! Да, скорее всего я её больше никогда не увижу. Но память-то, любовь и уважение остались со мной…
Белкину же я сказал, что пью лишь хорошо очищенные напитки. Он сразу стал выпрашивать секрет изготовления «божественного нектара». Секреты я знаю. Насмотрелся в своё время, как Михаил Петрович делает различные виды самогона. Там было и для себя, и для гостей, и в качестве лекарств… Что ж, я намекнул Белкину, что секрет открыть можно, но что взамен? Пусть думает…
Во время общения с Иваном Даниловичем я больше всего размышлял о своей роли гувернёра. В первую очередь мои мысли ходили вокруг учебного материала, то есть вокруг книг, по которым стану учить его сына.
Когда собирался в баню, мельком глянул на «свои фолианты». Для детей младшего школьного возраста там абсолютно ничего не было. Логика, риторика, философия, диалектика, какие-то кодексы, журналы… Причём всё на французском языке. Таким вещам нужно начинать обучать лет в пятнадцать, не раньше. Бульварные романы тоже ни к чему. В них одни глупости.
Короче, на Ивана Даниловича ложилась задача по снабжению меня самыми современными российскими учебниками. А ещё канцтоварами. У них дома я ничего подобного не заметил. Может в другой комнате? Кстати, выяснилась одна очень неприятная вещь… Пишут аборигены гусиными перьями!!! В рот — пароход, как быть?! Ни зачищать перья, ни писать ими я не умею!
Хотя можно сказать, что перья мне всегда готовил мой слуга, но он, к сожалению, умер в дороге от простуды. Пусть Белкин найдёт какого-нибудь писаря, который покажет мне мастер-класс по заточке перьев. Заодно придётся «поранить» руку. Сразу овладеть письмом у меня точно не получится, поэтому нужно прикрыть свою корявость травмой. Только желательно получить её естественным путём и лучше всего не во время показа приёмов тайной борьбы. А то какой я гуру? Белкин же не на шутку заинтересовался «секретами японских монахов». Особенно после того, как увидел у меня тату. Надо было выкручиваться, вот я и сослался на ритуал. Якобы всем посвящённым в тайну накалывают этот знак…