— Что же, постараюсь завтра навестить нашего воеводу, — говорю Белкину. Поясница — это не ОРЗ, можно не волноваться. — Надеюсь, он позволит мне переговорить с бунтовщиками?
— Конечно, позволит, — уверенно отвечает Иван Данилович. — С чего бы ему запрещать?
— Что ж, это радует, — отвечаю спокойно.
— Вот и хорошо. А как продвигаются наши с вами дела?
Дальше мы обсуждаем подарок Воронцову, строительство дома, обустройство столярной мастерской… Я жалуюсь на нехватку времени. Особенно в обустройстве столярной мастерской. Тем более там нужно не только время, но и хороший материал. Это, прежде всего, касается стали, из которой нужно изготавливать инструмент. Сами мы её сделать не можем, необходимо покупать…
— Леонид Иванович, вот вы говорили про м-м… цикорий, — Белкин меняет тему.
— Да. И что?
— А можно как-то достать семена этого растения?
— Можно. Только придётся отправлять письма в Европу.
— В Европу? — расстроился Белкин. — Эх, далековато… Кстати, вы как-то обмолвились, что хотите отправить послание в Петербургскую академию наук?
— Да, Иван Данилович, хочу.
— Ну, так вот… Подарок, который мы пошлём Михаилу Илларионовичу Воронцову, повезут наши вестовые. С ними же можно договориться, чтобы они передали письма учёным.
— Нее, — отвечаю после недолгих раздумий, — я не успею. Слишком многое нужно обдумать и описать. А на мне ещё подготовка подарка. Вот если бы на месяцок попозже…
— Попозже… — теперь уже задумался Белкин. — Ну, конечно же! В конце января или в начале февраля два наших купца: Жданов и Копырин, отправятся в Ригу через Санкт-Петербург…
— Ох, ты! Здорово! — не сдержался я. Всё-таки Рига портовый город. Там проще достать всевозможные заморские диковинки.
— А я о чём, — заулыбался Белкин. — Через них и передадите, что вам необходимо.
— Благодарю, Иван Данилович. Кстати, а что за купец — Копырин? Не из тех ли, которые владеют железоделательным заводом?
— Нет, не из тех. Дальний родственник. В Боровске много Копыриных и все в основном промышляют по торговой части. Эти возят в Ригу хмель и ячмень.
— Помилуйте, Иван Данилович, — удивился я, — какой зимой хмель и ячмень?
— Зачем, зимой? Пока Жданов и Копырин доберутся до Риги, весна настанет. Весной цены на зерно всегда выше.
— Ах, вон оно что… — до меня доходит суть бизнеса: часть урожая продают летом или осенью, а часть придерживают до весны.
— Совершенно верно, — кивает Белкин. — Так что готовьте свои послания в академию наук. А с купцами я вас познакомлю. Объясните им про цикорий. Может, вам ещё что-нибудь от них понадобится…
— Благодарю, Иван Данилович, — искренне благодарю Белкина. На этом мы желаем друг другу спокойной ночи и расходимся по комнатам.
ГЛАВА 22
КАЛЕНДАРЬ ЗДОРОВЬЯ
Вот почему так: крутишься день-деньской, чего-то хлопочешь и, вроде бы, всё в порядке, а только ляжешь спать, как просыпаются разные «болячки»? Я про ногу, можно сказать, забыл совсем, а она ныть начала. И ладно бы — нога, десна засвербела! И главное, в том месте, где у меня зуб отсутствовал. Покушал однажды роллы. А там вместе с рисом камушек затесался… Да крепкий такой, сука! Хорошо хоть челюсть не свернул.
Зато зубу не повезло: сломался слишком неудачно. Отчего стоматолог, уныло оглядев мою ротовую полость, вынес вердикт: «Лучше удалить». Четыре года прошло с тех пор. Всё давно заросло. И тут на — тебе, напомнило! Чё за фигня? Вроде грязного ничего в рот не совал, слишком горячего тоже не кушал. Почему болит-то? И самое обидное: спать сильно хочу. Вымотался за сегодня. День и так оказался щедрым на «подарки», а я ещё после вечернего разговора с Белкиным увлёкся писаниной. Обычно свой почерк тренирую не больше одного часа. А тут вместо совершенствования навыков, марал бумагу своими мыслями, пришедшими на ум в течение дня. Засиделся до боли в спине, рези в глазах и спёртого воздуха в комнате. Свежему-то взяться неоткуда. У меня одновременно горели постоянно две лучины и керосиновая лампа. Причём в керосиновую лампу была залита смесь из спирта и репейного масла, доставшегося мне даром от Шварца, у которого завалялся некондиционный товар. А я его пристроил к делу. Но коптит, зараза!..
Короче, лежу, мечтаю о «Нурофене» или хотя бы об «Анальгине». Но ещё лучше, если бы здесь со мной оказалась армейская аптечка… Эх, мечты, мечты… Надо будет завтра снова Шварца навестить, может у него есть что-нибудь обезболивающее? Только это будет завтра. А сейчас, как быть? В голову приходит лишь одна мысль: «Алкоголь, он поможет и в горе и в радости». Похоже, придётся… Жаль только, что нужно пить здешнее пойло. Тот спирт, который я изготовил с помощью Шварца, ушёл весь на дело, а оборудование по производству высококачественной водки ещё не готово. По планам его установка намечается на послезавтра. Встаю, иду в общую залу за «анальгетиком»…