– Кого из друзей оставит недомерок? – спросил Джаггал.
– Мурчаль мрругл, – сказал Мурчаль. – Лок дрррг Мурчаль мрругл.
– Нет, Мурчаль! – вновь запротестовал Арам. – Тебе вовсе ни к чему оставаться!
Мурчаль только пожал плечами.
– Мргле, мргле, Мурчаль мрругггл. Мурчаль мрругл.
– Мурчаль, друг Клока, останется с Древолапами, – ответил Клок. – Сивет пойдет с Клоком, Арамом и Макасой. Сивет увидит, как Клок убьет Свирепого Утеса. Сивет вернется назад и скажет Джаггалу, что Клок – не недомерок. Джаггал отпустит Мурчаля, Клока и друзей Клока.
Джаггал кивнул и подтолкнул Сивет к Клоку. Клок подтолкнул к громиле Мурчаля.
– Не нравится мне оставлять Мурчаля в заложниках у этих гноллов, – шепнул Арам Макасе. – Мы же только-только выручили его из лап Малуса.
– Ты видишь другой выход, братец? – прошептала она в ответ. Если уж он может пытаться повлиять на нее, называя ее сестренкой, она вполне может ответить тем же. – Я – не вижу.
Арам ничего не сказал – только слегка поник головой, и это яснее ясного означало «нет».
Покончив с переговорами, Клок повел Сивет, Арама и Макасу по дороге, прочь от Джаггала с его девяткой воинов и улыбающегося во всю пасть, машущего вслед друзьям мурлока.
Глава седьмая. Малышка-матриарх
Как только Древолапы скрылись из виду, Клок свернул с дороги и твердым, уверенным шагом повел маленький отряд в холмы. От голода у Арама так закружилась голова, что он отстал от остальных на несколько шагов.
Сивет оглянулась на него и тоненьким, просто-таки сочащимся презрением голоском сказала:
– Не отставай, глупый мальчишка!
– Она тебе никого не напоминает? – спросил Арам, увидев улыбку, мелькнувшую на губах Макасы.
Улыбка Флинтвилл тут же исчезла, как не бывало.
– Нет. А кого? Что ты имеешь в виду?
– На свете нет таких, как Сивет из стаи Древолапов, – сказала Сивет. – Сивет будет матриархом.
Клок кивнул.
– Сивет будет матриархом, – сказал он.
– Недомерок не может говорить с Сивет, – едва ли не выплюнула маленькая гноллка. – Недомерок вообще не может говорить, пока не убьет Свирепого Утеса. Если недомерок сможет убить Свирепого Утеса. Если недомерок сможет найти Свирепого Утеса.
Клок промолчал. Однако он явно успел воспрянуть духом и дерзко улыбнулся. Арам не знал, вправду ли Клок уверен, что сможет убить йети. Но юный воин-гнолл, очевидно, ничуть не сомневался, что сумеет его отыскать.
– Ты уверен, что Джаггал не следит за нами? – спросила Макаса.
– Джаггал послал Сивет, – ответила вместо Клока Сивет. – Джаггалу нет нужды следить за недомерком и глупыми людьми.
Ответ Макасы был быстр. Миг – и она выхватила из лап юной гноллки ее топорик, а другой рукой взяла ее за горло.
– Я – Макаса Флинтвилл из Тернистой долины, – сказала она. – Я – не недомерок. А ты еще не матриарх. Научись уважать тех, кто старше и лучше тебя, щенок, иначе сама никогда не станешь старше и лучше.
Сивет даже не подумала сопротивляться. Бесстрашно глядя в глаза Макасы, она кивнула в знак уважения к ее проворству и силе.
Макаса отпустила горло гноллки и протянула ей топор. Сивет приняла свое оружие. Отвернувшись от нее, Макаса пошла вперед рядом с Клоком. Арам, шедший за Сивет, на миг встревожился, не вонзит ли та возвращенный топор Макасе в спину, но Сивет ускорила шаг, поравнялась с Макасой и с немалым восхищением взглянула на нее снизу вверх. Взглянув на Сивет сверху вниз, Макаса кивнула в знак уважения к проявленному ей почтению.
Арам, шедший позади всех, только покачал головой. Интересно, что сталось бы, ответь он таким же образом на гнев и презрение второго помощника Флинтвилл там, на борту «Волнохода»? Что, если в этом случае он заслужил бы ее уважение много раньше?
На закате они остановились у ручья. Все четверо утолили жажду – люди черпали воду сложенными в горсть ладонями, а гноллы опустились на четвереньки и принялись лакать. Напившись, Макаса не забыла заново наполнить флягу Талисса.
Сивет уселась на землю, вынула из небольшого кошеля на поясе полоску вяленого мяса вепря и оторвала от нее зубами порядочный кусок. Ее спутники – даже Макаса – уставились на вяленое мясо так, точно готовы были склониться перед ним, как перед алтарем.
Гноллка самодовольно осклабилась, вынула из кошеля еще одну полоску мяса и протянула ее Макасе. Когда Макаса оторвала от нее кусок и подала его Араму, это не вызвало у нее возражений. Но стоило Макасе оторвать еще кусок, для Клока, она возмущенно тявкнула: