Зорко, не ожидая более ничего доброго — оказаться в негустом леске, окруженном тысячью воинов, ему не желалось, — быстро скатился в лощину, отвязал Серую и вслед за Мойертахом отправился восвояси, пустив лошадь для начала переступью. Пес побежал рядом. За Кисляя, Неустроя и Парво венн не слишком беспокоился: будь Зорко сотником, он бы поставил верховодить дозором Кисляя или Неустроя, а не себя.
На выезде из леска Зорко остановился и, выглянув из-за высокого куста волчьей ягоды и не увидев никого между березняком и тем лесным островом, что они обогнули прежде, все же пустил вперед собаку. Пес пробежал, принюхиваясь, саженей тридцать, потом остановился боком к хозяину, повернул морду, замахал хвостом. Если бы он увидел что-то тревожное, то вел бы себя не так благодушно. Зорко тронул поводья и, оставив позади последние деревья, дал Серой волю, устремившись вперед машистой рысью.
Трава и цветы так и стелились под копыта, и легкий-легкий пьянящий весенний воздух дурманящей волной наплывал на лицо, и думалось, что никак невозможно такою весной лить кровь и скрежетать боевым железом, и все то, что видел Зорко только что, суть не более чем дурное наваждение.
Но вот они достигли леса, и тут Зорко задумался: короче было обогнуть лес справа, но зато и увидеть его могли как с поля, так и из-за деревьев, если бы кто укрылся близ опушки. А в лесу, пусть лошадь Савраса и повредила там ногу, его вряд ли кто перехватит. Поразмыслив, он поехал сквозь лес, держась поближе к правой опушке.
Копыта Серой ступали по мягким мхам, и не так уж далеко оставалось теперь до становища их конной сотни, когда черный пес внезапно переменился: навострил уши, принюхался и, редко поднимая морду, пошел, следуя нижнему чутью, по следу. Зорко, которого пес никогда не подводил, пустился за ним. Пробежав так версты полторы, пес остановился, поднял морду, здесь, как видно, уже верховым чутьем поймал привлекший его запах и стремглав бросился вперед. Зорко пустил лошадь рысью.
Еще через версту до Зорко донесся звон железа и крики. Кто-то рубился на мечах, при этом отчаянно. Наладив лук, венн прикинул расстояние: до сражающихся было полверсты, не больше. Призвав собаку назад — луки и мечи степняков казались оружием пострашнее собачьих клыков, Зорко поехал дальше рысью. Звуки боя приближались. Кричали явно кочевники. Им никто не отвечал. Должно быть, противник их сражался в одиночку.
Кусты жимолости на пути оказались как нельзя к месту. Объезжая их, венн приблизился к месту схватки на тридцать саженей и наконец увидел сражающихся.
Лицом к нему, ловко вертя мечом, высокий и широкоплечий, облаченный в мелкого плетения длинную кольчужную броню, сражался Мойертах. На него наскакивали трое степняков: двое с саблями, третий с коротким копьем. Четвертый скорчился у кустов, тщетно зажимая ладонями рану на животе, из которой сочилась и сочилась кровь, заливая полу халата. Гнедая лошадь металась по поляне, не зная, куда бежать без седока. На другом краю поляны лежал ничком, раскинув руки, человек в вышитой веннской рубахе. Лица его не было видно, но по поясу, на коем были нашиты куски лосиной шерсти, Зорко понял, что это Мерга. Лежащий не шевелился: должно быть, жизнь уже оставила его.
Пес едва мог удержаться на месте и яростно ширкал хвостом по траве. Венн уже хотел было ввязаться в схватку — бить из лука он опасался, зане мог попасть в Мойертаха, но тут увидел пятого степняка. Тот, заехав в лес позади вельха, целил из лука вельху в спину. Мойертах наверняка подозревал такое и пытался развернуть троих наседавших на него противников, и это ему, быстрее всего, уже неоднократно удавалось, но вот на сей раз степняки обложили его словно волки кабана и не давали уйти от выстрела сзади.
Но вот на появление Зорко кочевники никак не рассчитывали. Не дожидаясь, пока стрелок опередит его, Зорко быстро вскинул лук и выстрелил, для того чтобы если и не попасть сразу, то, на худой конец, спугнуть врага. Но выстрел вышел удачным: венн увидел, как стрела ударила степняку прямо посредине лба и легко пробила толстый войлок шапки. Степняк рухнул с коня, даже не вскрикнув.
Из троих один точно увидел, как упал его товарищ, и потому, когда Зорко выскочил на поляну, проломившись напрямик через кусты, уже встречал венна. Рубиться в седле было непривычно, хотя ничего особенно страшного противник Зорко не предъявил. Рубился он нехитро, и лишь умение биться и одновременно управлять конем так, чтобы сопернику приходилось трудно, помогало ему. Тем временем Мойертаху стало полегче, и он сумел перерубить древко направленного в него копья. Степняк вскрикнул зло и мигом выхватил из ножен саблю.