– Наверное, ты раньше часто слышал это выражение, тогда оно было иносказательным. Я вижу, что ты к нему не прислушивался. Сейчас это уже не метафора. Ты должен держать свою башку в руках в прямом смысле слова. Понял?
Морячок ответил, что понял, но видимо не убедил Васюкова, потому что уже через час нового постояльца увели для заключения в скафандр.
Вернулся он уже не морячком, а мумией. Теперь он был закатан в гипс от пояса до макушки. Сверху в гипсовой толще было проделано небольшое квадратное окошко, откуда торчала его синяя мордочка.
Да, в таком виде уже сложно дать дёру, хотя…
Попривыкнув к своему новому облачению и окружающей обстановке, морячок рассказал нам о происхождении своей травмы. История оказалась простой и короткой. Июль, жара, маленькое озерцо. Компания алконавтов на берегу упражняется, несмотря на тридцатиградусную жару. В небольшом перерыве между возлияниями, один собутыльник ныряет с обрывистого бережка и влетает башкой в дно. Сигануть вниз головой в водоём, глубины которого ты даже не знаешь, обычное дело для людей такого типа. Меня удивило одно: обычно человек, когда ныряет, выставляет перед собой руки. Они должны были хоть как-то смягчить удар. Я задал этот вопрос морячку, но он не мог на него вразумительно ответить, так как плохо помнит сам факт прыжка. Зато он помнил, что выбравшись из озера с помощью друзей ещё какое-то время продолжал бу̀хать, пока боль не взяла своё.
– Лучше бы мне было совсем остаться в этом озере, – грустно подытожил морячок свой рассказ. На его сморщенном личике, выглядывающем из окошка скафандра была безысходность. Напрасно Васюков бьётся над его излечением. Он уже давно решил свою судьбу.
«Кто ищет, тот всегда найдёт». Не знаю где и как, но на следующий день он раздобыл бутылёк огуречного лосьона. Было послеобеденное время, и я читал книгу, когда моё внимание привлёк непонятный булькающий звук. Было похоже на то, как в слив раковины всасываются остатки воды. Я почувствовал резкий запах, что-то похожее на шампунь. Обернувшись к соседу, я увидел, что он лежит на кровати, а изо рта у него торчит небольшой бутылёк с зелёной жидкостью. Благодаря маленькому отверстию в горлышке, жидкость истекала из него очень медленно, и процесс был длительным.
– Он чё там пьёт что-ли? – поморщился Мухтар.
– Похоже на то, – ответил я, пытаясь чтением отвлечься от раздражающих звуков.
– Во даёт, не разведённый и без закуси! – восхищался казах.
– Какая закусь, это же огуречный лосьон. Тут два в одном и выпивка и закуска. – посмеялся я.
Морячок, не обращая внимания на наши подколы, сосредоточенно расправлялся с бутыльком. Когда всё было закончено, он заметно повеселел, сел на кровати и стал нести какую-то чушь, девяносто девять процентов которой составлял мат. Его лицо сделалось пунцово красным. Сейчас оно походило на кончик тлеющей сигареты и мне неосознанно хотелось его затушить, обмакнув в ведро с водой.
Сила, которая подбросила морячка на кровати и развязавшая его язык теперь уже не оставляла его в покое. Она требовала дальнейших действий. Она требовала поиска, ей нужна была помощь, она желала быть удвоенной и даже утроенной. Поэтому, даже не дав морячку попрощаться, непреодолимая сила выволокла его в чём есть из палаты, а потом уже и из больницы. Так и пропал мой очередной сосед. Он откликнулся на зов природы и упорхнул на волю, неся в себе бремя отсроченной смерти. Не знаю, может для него так было лучше. Можно прожить свои последние часы, отрываясь на полную катушку, зная, что стоит только повернуть тумблер, все твои мучения разом закончатся.
Но наша больничная жизнь продолжалась. В очередной визит матери вместе с женой, они притащили мне костыли. Я деловито крутил в руках свои новые ноги на ближайшие полгода. Правда ноги были не совсем новые, а местами даже изрядно потёртые.
– У соседки муж умер, так она мне отдала, им то не к чему, – сказала мать.
«Отлично!»– подумал я – «Будем донашивать костыли за умершим мужем соседки». Я тут же попытался встать с помощью поддерживающей меня жены. Моё тело оказалось удивительно тяжёлым. Я сделал несколько пробных шагов от кровати в другой угол палаты и огляделся. Как изменяется общая картинка, когда видишь её под другим углом. Всё время до этого я мог наблюдать палату и всех её обитателей только из положения лёжа. Сейчас, когда я стоял, всё выглядело совершенно по другому. Мухтар оказался совсем маленьким. Из положения лёжа, он казался мне казахским богатырём, этаким борцом сумо, но только сейчас я увидел, что он коротышка. Коля оказался гораздо моложе, чем я его представлял, глядя на него с другого ракурса. Даже картинка в окне изменилась. Теперь я мог смотреть вниз на зелёные ряды деревьев и проезжающие по магистрали машины. Вроде бы такая мелочь: ты видишь мир, наблюдая его из одной точки, но стоит тебе изменить положение, как вместе с ним изменяется весь мир вокруг.