амому скрипачу. Майк поднял глаза на сидящую на балконе девушку. Он отчаянно пытался найти слова, чтобы описать все чувства и эмоции, которые вызывала в нем ее работа, но не мог найти подходящих слов. Никогда раньше картина не оставляла его таким пустым. И никогда раньше он не испытывал так многое сразу. -Это.... Это просто великолепно, - сказал он наконец тихим, чуть хриплым голосом. Мелисса не отрываясь смотрела на него, все так же сдвинув брови, вглядываясь в его лицо, будто пытаясь найти подвох. -Ты прекрасный художник, Мелисса. Она не знала, почему: из-за того ли, что Майк похвалил ее работу и мастерство, или потому что впервые назвал ее по имени, но уголки губ сами поползли вверх. Впервые за последние несколько лет, Мелисса Карпентер широко улыбалась, не отводя лица, смело глядя в глаза мужчине, стоящему внизу и улыбающемуся в ответ. Мелиссе снился сон. Она шла по большому парку аттракционов, в который ее, когда она была еще ребенком, водил отец. Она помнила каждую мелочь, каждую деталь того дня, наполненного восторгом и безграничным детским счастьем. В памяти намертво запечатлелись вкус сладкой ваты ярко розового цвета, запах яблок в карамели и счастливый смех, раздававшийся со всех сторон. Но самым ярким впечатлением того дня было большое чертово колесо. Мелисса помнила, как отчаянно ей хотелось покататься на нем, и как долго она уговаривала отца, пока он, наконец, не согласился. Помнила, какими маленькими казались люди внизу, когда их кабинка достигла самого верха, и как захватывало дух, когда ветер слегка покачивал ее из стороны в сторону. Сейчас парк был абсолютно пуст и темен. Не было ни приятных, чуть приторных запахов продающихся вокруг сладостей, ни радостных криков детей. Ничего, кроме ночной тишины и тусклого лунного света. Девушка шла мимо киосков, где за десять центов можно было попытаться выиграть приз - большого плюшевого ослика или огромную коробку шоколадок в форме зверей или веселенькой расцветки кепку с пропеллером, которую в свое время выиграла она сама, сбив в детском тире три мишени из пяти. Мелисса шла вперед, оставляя за спиной темные карусели, с неподвижно застывшими лошадками разной масти (она каталась на пегой), большую крытую цирковую арену, на которой обычно шло шумное, веселое представление, и фургончик с мороженным. Шла, пока не остановилась у подножия единственной яркой точки в темном парке - того самого чертового колеса. Оно работало. Кабинки медленно ехали по кругу, слегка покачиваясь, озаренные светом сотен разноцветных ламп, закрепленных на широких стальных спицах. Откуда-то лилась приятная, мелодичная музыка, громкая, но не оглушающая. Мелисса застыла у подножия исполинской конструкции, не сводя очарованного взгляда с ярких, мигающих огней. Она вдруг вспомнила, как точно так же стояла здесь в детстве, предвкушая, почти не дыша, и ей нестерпимо захотелось снова увидеть мир, пусть на этот раз темный и пустой, с высоты. Мелисса уже собиралась шагнуть вперед, когда почувствовала, как чьи-то теплые пальцы обхватили и мягко переплелись с ее. Именно в этот момент она окончательно осознала, что все происходящее - всего лишь сон. Чужое прикосновение не разбудило тварь, и девушке не хотелось сбежать и спрятаться от невыносимого ужаса, раздирающего грудь изнутри и заставляющего сердце пропускать удары, сбиваясь на невозможный ритм. Нет, сейчас ей хотелось совсем другого. Она прикрыла глаза, наслаждаясь, пытаясь запомнить ощущение чужого тепла на своей коже. Приятное, мягкое чувство. -Прости, что так долго - очереди просто ужасные, - знакомый низкий голос пропустил по ее телу электрический импульс, - Ну что? Пойдем? Мелисса обернулась. Майк стоял рядом, держа в одной руке две порции сладкой ваты на тонких деревянных палочках, и улыбался. Другая рука аккуратно, почти нежно, сжимала ее пальцы. Это было ПРАВИЛЬНО, так, как должно было быть, и девушка, улыбнувшись в ответ, кивнула. Майк прошел вперед, в кабинку, утягивая ее за собой. Мелисса послушно проследовала за ним и, сев на мягкий диванчик, пристегнулась ремнем безопасности. Мужчина сел напротив и протянул ей порцию сладкой ваты. Знакомый запах ударил в ноздри. Девушка аккуратно отщипнула небольшой кусочек лакомства, воздушного и невесомого, и отправила в рот. Сладкая паутинка быстро растаяла на языке. Майк засмеялся и протянул к ней освободившуюся руку. -У тебя вата на щеке, - сказал он, и теплые пальцы нежно коснулись ее щеки. «Все точно так же, как в тот день», - подумала Мелисса, - «Так же, только тогда я была здесь с папой». Сон в точности копировал один из самых счастливых дней ее жизни, воспроизводя все детали. Кроме одной. Кабинка медленно приближалась к верхнему пику колеса, а Мелиса не могла заставить себя посмотреть вниз, не в силах оторвать взгляда от добрых зеленых глаз напротив. -Смотри! - Майк кивнул в сторону. Мелисса нехотя, с трудом оторвалась от его лица и посмотрела вниз. Ее глаза расширились от удивления и восторга, и она, затаив дыхание, наблюдала, как темный парк внизу постепенно наполняется светом, тысячей огоньков расходящимся от чертового колеса. Снова по кругу забегали разноцветные лошадки, над киосками зажигались яркие вывески, зазвучала музыка. Мир внизу оживал, наполняясь цветами и звуками. «Как ты это сделал?» - подумала она. -Это сделал не я. Это ты, - отозвался Майк. Мелисса быстро повернулась в его сторону, но сидение напротив опустело. На секунду, девушку охватила паника, но теплая рука, обнявшая ее за плечи, тут же прогнала неприятный холодок. -Это все ты, - прошептал на ухо такой знакомый низкий голос. Мелисса закрыла глаза, отчаянно умоляя, чтобы этот сон длился вечно. Тем утром она проснулась в чудесном настроении. Солнце за плотно занавешенными шторами, казалось, светило куда ярче, чем обычно, птицы пели громче, и даже сам воздух в ее комнате стал свежее. Мелисса растянулась на кровати, наслаждаясь прекрасным утром, и пролежала бы так хоть весь день, если бы ее внимание не привлек неожиданно загоревшийся экран телефона, привычно покоившегося на прикроватной тумбочке. Мелисса нахмурилась и потянулась за аппаратом. В углу горящего дисплея светился значок в форме закрытого конверта. Девушку это не удивило. Периодически ей приходили сообщения, в основном, рекламного содержания, гораздо реже - от отца или Грейс иди доктора Бентли. Она равнодушно пробежалась пальцами по экрану и, открыв сообщение, уставилась на дисплей широко раскрытыми от удивления глазами. «Доброе утро и хорошего дня! Майк».