Выбрать главу
начавшей бурлить водой. Она накрыла на стол, как всегда поставив в центре вазочку со сладостями, и положила на дно обеих синих чашек несколько листков мяты и ломтик лимона.       -Господи, как же невероятно пахнет, - Майк глубоко вдохнул, проходя на кухню и усаживаясь на свое место.       Улыбка Мелиссы стала шире, и она шутливо покачала головой. Девушка села напротив него и, указав рукой на чайник, сделала приглашающий жест. Майк наполнил обе чашки горячим ароматным напитком и сделал первый глоток.        -Мелисса, ты просто волшебница, - резюмировал он.       «Ты мне льстишь!»       -Да нет же, я серьезно! Я никогда не пил такого вкусного чая.       «А ты много пробовал?»       -На самом деле, не очень и в основном тот, что в пакетиках. Но твой - просто отличный. Ты сама рецепты придумываешь?       «Ищу в сети», - честно призналась Мелисса.       -И все равно ты - молодец! Даже по рецепту не каждый может приготовить что-то действительно вкусное.       «Залить заварку кипятком может каждый».       -Ты так говоришь только потому, что никогда не пробовала мой чай, - ответил Майк и рассмеялся, - Кстати, я не шучу. Однажды, когда я был маленький, мама заболела, и я решил приготовить ей еды. Мне было лет пять, может, шесть, и единственное, на что хватило моей фантазии - заварить лапшу быстрого приготовления. Тогда она, конечно, виду не подала, а вот спустя лет десять рассказала, что в тот день была твердо уверена, что я решил ее отравить.       «Ты умудрился испортить лапшу быстрого приготовления?»       -Я же говорю, талант! - сказал Майк и Мелисса рассмеялась.       Майку очень нравилось, как она смеется. В такие моменты ее лицо становилось невероятно живым, и мужчина совершенно забывал о том, что девушка, сидящая перед ним, еще недавно дрожала как осиновый лист, стоило ему взять в руки секатор. В такие моменты она казалась обычным человеком, ничем не ограниченным и не сломленным, и Майку очень нравилось это, пусть и мнимое, ощущение.       А еще ему нравилась Мелисса. Он не смог бы назвать точного момента, когда понял это, но то, что это - безусловный факт сомнений быть не могло. Майк то и дело ловил себя на том, что чем бы он ни занимался, на что бы ни было направлено все его внимание, он не мог перестать думать об одинокой хрупкой девушке, запертой в собственном доме. Ее худое лицо все время стояло перед его глазами, и сейчас, когда оно, счастливое и смеющееся, было так близко, он вдруг почувствовал невероятное желание прикоснуться к этой тонкой бледной коже. Но не мог.       Майк хорошо знал, как тяжело ей было впустить его сначала в своею жизнь, а позже, гораздо позже - в свой дом. И он понимал, что сыграл в этом не последнюю роль, а поэтому тщательно взвешивал и просчитывал каждый свой следующий шаг. И, хотя протянуть руку, и просто коснуться ее щеки было невероятно просто, когда они вот так сидели рядом и пили чай, он ни за что не позволил бы себе сделать этого. Слишком высока была цена за такой порыв. Поэтому все, что ему оставалось - просто смотреть, как она смеется и видеть, буквально впитывать в себя ее счастье.       -Ты невероятно красивая, - сказал он.       Улыбка медленно сползла с лица Мелиссы, и она уставилась на Майка странным взглядом.       -Прости, я не этом имел в виду... То есть нет, ты правда очень красивая, просто... Просто вырвалось. Прости, я не хотел тебя обидеть... Господи, что я несу!       Мелисса прыснула, и Майк перевел на нее удивленный взгляд.       «Спасибо».       -Что?       «За комплименты принято благодарить. Так что спасибо.»       -Ты... не злишься?       Мелисса округлила глаза.       «На то, что ты сказал то, что думаешь? Нет, я не злюсь на такое».       Майк облегченно вздохнул.        -Ну, слава богу, а то я уже начал...       Договорить ему помешал звонок мобильного телефона. Майк вздрогнул от неожиданности и потянулся к рюкзаку, из которого доносились звуки увертюры Безе. Не сводя с Мелиссы извиняющегося взгляда, он запустил руку в сумку в попытке найти надрывающийся аппарат, но не рассчитал и уронил рюкзак на пол. Практически все содержимое с грохотом разлетелось по узорчатому кафелю.       -Вот черт! - прошипел Майк и кинулся под стол. Он достал телефон из-под радиатора и нажал на кнопку приема.       -Слушаю... Да... Сейчас? Я немного занят, я... Да... Да, я понял, хорошо!, - Майк положил трубку, - О нет...       «Что-то случилось?»       -Да. Во первых...., - Майк повернул старенький аппарат к Мелиссе, и девушка увидела тонкую сетку трещин, разбежавшуюся по потемневшему экрану, - А во вторых, мне нужно идти. Клиент назначил встречу.       «Прямо сейчас? Даже чай не допьешь?»       -Извини, не могу. Это - очень важный клиент, и он не любит, когда на назначенные им встречи опаздывают.       «Ладно. Тогда в другой раз.»       -Договорились, - Майк подмигнул ей и принялся собирать в рюкзак разлетевшиеся повсюду вещи.       Когда он ушел, Мелисса некоторое время смотрела на закрытую на все замки дверь, а потом ее губы расплылись в улыбке. Она обернулась к повешенному на стене зеркалу и внимательно рассмотрела свое отражение: слишком худое и бледное лицо, бесформенная одежда, растрепанные волосы. Она никогда не считала себя симпатичной или привлекательной, но Майк... Майк сказал, что она красивая, а это было единственным, что имеет значение.       Ее улыбка стала шире и она с удивлением отметила, как ярко загорелись ее глаза, преображая угловатое лицо до неузнаваемости. Теперь она поняла, что увидел в ней Майк - искру жизни, которая казалась давно угасшей, отголоски той настоящей, живой Мелиссы, которой она была до того, как...       Девушка тряхнула головой, отогнав дурные воспоминания и вернулась на кухню. Она хотела убрать со стола, как делала всегда после того, как Майк покидал ее дом, но сейчас застыла в дверях, заметив стальной отблеск на полу. Мелисса нахмурилась и, подойдя поближе, наклонилась и подняла с кафеля связку ключей с брелком в виде колокольчика.       «Должно быть, Майк не заметил их, когда собирал упавшие вещи», - подумала она, перебирая в руках холодный металл. И тут же, следом, пришла другая мысль, заставившая ее глаза широко распахнуться, а сердце судорожно забиться. «Он не сможет попасть домой», - с ужасом подумала она, - «Майк не сможет попасть домой и ему придется ночевать на улице». Мелисса представила себе, как он спит на лавочке в парке, под проливным дождем, укрытый листом картона и ей стало дурно.       Нужно было что-то сделать, и она, все так же сжимая связку в руке, побежала в спальню. Схватив телефон, она принялась печатать Майку сообщение, но вовремя вспомнила разбитый, потемневший экран и остановилась. Он все равно не сможет ничего прочитать на испорченном дисплее, и девушка медленно стерла написанное.        Мелисса знала, что есть другой способ сообщить Майку о том, что он оставил у нее ключи, но, прежде чем она успела все взвесить и хорошенько обдумать, пальцы сами набрали выученный наизусть номер и поднесли аппарат к уху. В трубке раздались длинные гудки, и девушка почувствовала, как задыхается, а когда раздался голос Майка, кажется, вообще забыла, как дышать.       -Да? - спросил знакомый низкий голос.       Рот Мелиссы беззвучно открывался, но она не могла произнести ни слова. Она боялась, вернее сказать, была просто в ужасе, но, к своему удивлению, вовсе не по привычным ей причинам. Ее не пугала возможность заговорить с Майком, ее страшило то, что у нее просто не получится этого сделать, или что ему не понравится ее голос, или... Внезапно, собственные мысли показались Мелиссе невероятно нелепыми, и она рассмеялась.       -Мелисса? - услышала она тихий вопрос, и его удивленный тон рассмешил ее еще больше. Теперь девушка уже не смеялась, а хохотала до слез. Она подумала о том, как же глупо она сейчас себя ведет, а еще о том, что если у Майка и были опасения насчет стабильности ее психического состояния, то уж после этого случая, у него не останется никаких сомнений в том, что она окончательно сошла с ума.        Время шло, Мелисса не успокаивалась, Майк терпеливо ждал. Наконец, ей удалось взять себя в руки и теперь она глубоко и громко дышала, стремясь нормализовать работу своих легких.        -...айк, - сказала она слабым, удивительно высоким голосом, и, не выдержав, снова расхохоталась.