да от лица неподвижно лежащей на кровати девушки. Наконец, его здоровая рука медленно поднялась и потянулась к ее руке, покоящейся поверх тонкого белого одеяла, но замерла, так и не коснувшись бледной, почти прозрачной кожи. -Мелисса... - чуть слышно прошептал он и осторожно опустился на колени рядом с больничной койкой. -Мелисса, - повторил он чуть громче, все же касаясь ее пальцев. Трогательно хрупких и холодных. -Прости меня, Мелисса, - он накрыл ее ладонь своею, - Я такой дурак. Ты слышишь? Прости... Он шумно сглотнул и зажмурился, пытаясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. Его дыхание стало глубоким и рваным, на лице появилась гримаса боли, в груди отчаянно закололо. Когда он снова заговорил, его голос стал хриплым и натужным, будто каждое слово теперь давалось ему с большим трудом. -Когда ты написала мне,... пригласила к себе,... я был так счастлив! Так счастлив, что когда перебегал через дорогу, совершенно не смотрел по сторонам, и меня сбил автобус. Тот самый автобус, который должен был привезти меня к тебе, - мужчина судорожно рассмеялся, - Я очнулся в машине скорой помощи. Я хотел позвонить тебе, но мой телефон разбился. А когда я набрал тебе из больницы, ты уже.... Ты... К горлу подкатил комок, и, не в силах больше сдерживаться, мужчина спрятал лицо в плечо. Ему хотелось выть, кричать, переломать всю ни в чем не повинную мебель, сбить кулаки в кровь о шершавые, отвратительно-идеально-белые стены. Но все, на что у него хватило сил - тихо плакать, осторожно сжимая тоненькую ладонь в своей руке. -Мистер Майкл Миллиган?- раздался позади него осторожный женский голос и мужчина обернулся. В дверях палаты стояла медсестра и виновато глядела на Майка. Он хотел спросить, что ей нужно, но вместо слов из горла вырвался короткий стон. -Мистер Миллиган, мне очень жаль, но вам придется уйти. Мисс Карпентер пора ставить капельницу. И вас ожидают. В приемной. -Кто? - тихо просипел Майк -Мистер Ян Карпентер, - ответила медсестра и помогла ему подняться. Майк спустился на первый этаж и окинул затуманенным взглядом сидящих здесь людей. Он никогда раньше не видел отца Мелиссы, но узнал его сразу же - высокий сухопарый мужчина, с начавшими седеть волосами и большими, выразительными глазами. Совсем как у НЕЕ. Майк медленно подошел к нему. -Мистер Карпентер? - спросил он в полголоса, и седоволосый мужчина, посмотрел на него, - Мистер Карпентер, меня зовут Майк. Майк Миллиган. Я... мне так жаль, господи, так жаль. Не знаю, сможете ли вы... Он не успел договорить, поскольку отец Мелиссы поднялся с диванчика и крепко обнял его. Глаза Майка, снова наполнившиеся слезами, широко распахнулись, а затем зажмурились. Его выдержка снова дала слабину, и Майк опять разрыдался, на этот раз не сдерживаясь, цепляясь пальцами здоровой руки за пиджак на спине мужчины. Майк не знал, как долго они так простояли, но в какой-то момент, почувствовал, как руки мистера Карпентера упираются в его плечи. Он отстранился, и, отступив на шаг, вытер мокрое от слез лицо предплечьем здоровой руки. -Я хочу тебе кое-что показать, - сказал мистер Карпентер низким, хриплым голосом, - Поедем со мной. И Майк поехал. За всю дорогу оба не сказали ни слова - мистер Карпентер вел автомобиль, Майк безучастно смотрел в окно. Когда они свернули на маленькую дорожку, проходящую через лес, его сердце больно сжалось, а когда остановились у дома Мелиссы, казалось, и вовсе перестало биться. Мистер Карпентер вышел из машины, и Майк последовал за ним, завороженно глядя на знакомые окна. Память услужливо подсовывала воспоминания, каждое из которых тяжелой пулей ложилось на усталую душу. Вот Мелисса прячется за занавеской в комнате второго этажа, наблюдая за его работой. Как давно это было? Пять месяцев назад? Шесть? Он не знал, но ему казалось, что прошла целая вечность. Когда они обогнули дом, ему вспомнилось, как она рисовала на балконе, сидя на маленьком стульчике. Как впервые они «заговорили» и как позже, гораздо позже вместе пили чай и смеялись. Когда мистер Карпентер открыл заднюю дверь, Майк отчетливо почувствовал аромат жасмина и бергамота, бесследно исчезнувший спустя несколько секунд, и в нос тут же ударил другой запах. Чужой и незнакомый, запах пустующего дома. Мужчину заметно передернуло, к горлу подступила тошнота. Все в этом доме будто кричало о том, что ЕЕ здесь больше нет. Они поднялись по ступеням на второй этаж, и зашли в ее студию. В центре комнаты стоял мольберт, слегка заляпанный краской. Тот самый, который Мелисса выносила на балкон в ясную погоду. На нем было полотно, прикрытое тонкой белой материей. Мистер Карпентер подошел к мольберту и осторожно убрал кусок ткани, движением руки подзывая Майка подойти ближе. Майк медленно двинулся вперед, тут же чувствуя, как наливаются свинцом ноги, и к глазам в который раз подступают слезы. Картина выглядела невероятно реалистично. Нет, Майк помнил, что Мелисса необычайно талантлива, но здесь она превзошла саму себя: цвета, тени, полутени, объем - все казалось невероятно живым. Будто смотришь не на двухмерную работу руки мастера, а наблюдаешь в окно за происходящим в другом мире, время в котором течет в тысячи, сотни тысяч раз медленнее, чем в нашем. На полотне были изображены два человека: рыжеволосый мужчина с пушистой бородой и девушка с волосами, цвета песка. Оба были полностью обнажены, однако это не выглядело пошло, скорее наоборот - создавало атмосферу уюта и тепла. Они сидели друг напротив друга в саду, похожем на тот самый сад, который был виден с маленького балкончика мастерской. Каждый из них протягивал вперед правую руку, стараясь прикоснуться к руке другого через разделявшую их гладкую поверхность большой стеклянной коробки, в которую была заключена девушка. В том месте, где их пальцы коснулись друг друга через прозрачную преграду, стекло пошло длинными тонкими трещинами. Майк готов был поклясться, что это происходило прямо сейчас, что он ВИДЕЛ и СЛЫШАЛ как расползается по идеальной поверхности паутина белых расселин. Картина потрясала. Это, несомненно, была лучшая работа Мелиссы. Нет, не то. Лучшая работа из всех, когда-либо написанных человеком. Но все же в ней было что-то не так. Присмотревшись внимательнее, Майк понял, что. Картина была не закончена. Не хватало нескольких штрихов.