Тон Копфа стал как будто более расслабленным. Он заговорил, но Сергеев всё не отводил взгляд от Сферы. Она на самом деле была не совсем белой, а сверкала оранжевыми, золотыми, серебристыми искрами.
- Желание людей быть вместе. Раса, нация, класс, семья, дружба или сексуальная связь - что если это не стремление стать индивидуально сильнее через единство, а стремление быть едиными? Безусловное. В таком случае, может, и весь мир жаждет объединиться в один Большой Взрыв?.. - Показалось, или этот человек вправду улыбнулся? - Но вас это не касается. Вас всего десять.
Голографический экран внезапно расширился, заполнив всё пространство перед Сферой. Хоровод разрозненных картинок прекратился, остановившись на одной. Портрет девушки крупным планом, профиль, длинные рыжие волосы, редкие зёрна веснушек на бледном лице.
- Это Брита. Цвет - зелёный. Не импульсивная, но беспокойная, держит все тревоги в себе. Умеет глубоко чувствовать, но слишком увлекается, превращает одну мысль или человека в манию и не может остановиться. Не уверена в себе, но готова жертвовать и брать ответственность.
- Аннет Ивейн...
"Брита". Та самая террористка, напавшая на участок. Копф говорил так ровно, так уверенно, что действительно не хотелось задавать вопросов.
- Уинстон Бёрнс. Цвет - коричневый.
Картинка сменилась. Мужчина лет пятидесяти с чёрными с проседью волосами и слезящимися серыми глазами навыкате. Сидит у бетонной стены, одетый в грязную брезентовую куртку, и смотрит вдаль.
- Человек веры. Не имеет чёткого мнения по многим вопросам, но то, во что верит, защищает в железной решимостью. Лишаясь ориентира, впадает в тяжёлую депрессию, поэтому подсознательно всегда ищет новый.
Несмотря на сияние Сферы, глаза Сергеева постепенно привыкали к темноте. Теперь он видел, что зал был как бы накрыт высоким куполом из чёрного стекла. Отходящие от площадки мостики вели не к выходу, а к узким винтовым лестницам на ещё одну площадку ниже ярусом, которую было едва видно во тьме.
- Ула Кахуна. Цвет - оранжевый.
Смуглая девочка лет шестнадцати в кислотно-оранжевом спортивном костюме, с огромными чёрными глазами и хвостом угольных волос. Ула, смертница с площади.
- Легкомысленна, больше любит рассуждать на отвлечённые темы, чем принимать конкретные решения. Одновременно любит и боится контактировать с людьми. Имеет творческий талант, но стесняется его.
Сергеев никогда до этого не видел её такой - живой, целой, улыбающейся. В жизни она бы мне понравилась, подумал он. Несмотря на всю "легкомысленность" и "страх контактировать с людьми". В начале расследования Ксэ разрабатывала версию о теракте, но постепенно аргументов в её пользу стало меньше, а сейчас, увидев эту девочку такой, застенчиво глядящей мимо камеры, без кровавой дыры в груди, Сергеев совсем в это не верил.
На экране тем временем появился знакомый профиль - нос с горбинкой, длинные светлые волосы, нарочито лукавый взгляд в звёздочках "гусиных лапок" у глаз.
- Александр Люк, цвет - синий. Готов на всё, чтобы возвыситься. Недостаток природной усидчивости компенсирует уверенностью в себе и силой убеждения. Любит планировать всё заранее, но способен и на авантюры. Невысокого мнения о собственных талантах, хотя обычно склонен демонстрировать обратное.
Копф выдавал информацию зловеще монотонно, как справочный автомат, не читая, - а если и читал, Сергееву так и не удалось найти на экране ни одной буквы или цифры.
- Бригитта Гарнье, "Невада". Цвет - лиловый. Умна и способна, но лишена жизненных ориентиров. Долгое время полагалась во всём на собственные естественные способности и из-за этого потеряла интерес к карьере или образованию, начала охотиться за острыми ощущениями. Отвергает любые обязательства и старается не привязываться к людям... Андреш Новак, "Блайт". Любит простоту и порядок. Предан близким людям, не любит оставаться один. Увлекается техническими новинками, хотя в целом довольно консервативен, зачастую противится переменам в жизни. Не боится смерти, но беспокоится об отношении к нему окружающих.
Теперь эти двое. Копф, казалось, подряд называл всех участников событий последних недель. На фотографии крупным планом леди-хакер была ровно такой, какой её себе представлял Сергеев - очевидно умной, но не как Люк, без показного превосходства над всем и вся, скорее, что-то из разряда "женщина-загадка". И её мужчина, в глазах которого не было заметно и следа перечисленных положительных качеств.
- Ксэ. Цвет - голубой... а вот, кстати, и она.
На миг возникшее на экране изображение Ксэ дрогнуло и пропало. На его месте проступила сетка из нескольких десятков квадратов-окон. Копф нажал на одно, и оно расширилось на половину дисплея: полутёмное помещение, разделённое надвое металлическим турникетом, военные в оранжевой униформе, смотрящие наружу из бронированной будки, длинный силуэт, склонившийся над пультом идентификации перед турникетом.
- Вот и она, - повторил Копф. - Она тоже чувствует её, как прежде чувствовали восемь других. А вы, Константин Сергеев?
Дверь пропускного пункта щёлкнула за спиной. На несколько секунд стало темно. Потом зрачки расширились, впитали темноту, как раньше - свет, и вокруг прояснилось. Пешеходная дорожка посреди широкого неосвещённого двора вела прямо, а затем направо, где высилась угловатая громада основного комплекса.
"Основной завод TransAlum, дочерней компании "Сабрекорп", производящей алюминиевые корпуса для военной и космической промышленности. Режимный объект с ограниченным доступом, подотчётный только Минобороны".
Кто-то говорил с Ксэ изнутри, сообщал факты, пытался достучаться до разума, но Ксэ не понимала. Она прошла сквозь ворота ("Доступ - 3b, действителен 1 час 12 минут" - высветилось на пульте) и оказалась на ночной аллее в тусклом таинственном свете. Крохотная голубая звёздочка зажглась впереди и вела за собой, медленно уплывая дальше по дороге. Ксэ шла плавно, зачарованно, вытянув ладонь вперёд, будто желая ухватить ускользающую неоновую искру. Под ногами сквозь подошвы сапог чувствовался прохладный, шершавый асфальт с сыпучей мелкой пылью между вросшими в него камушками гравия. Двор пах дождём и убитой землёй - тонкий, терпкий, щекочущий ноздри аромат.
Ксэ завернула за угол, на пятачок перед входом в здание - и искра действительно стала рукой. Длинное хрупкое запястье словно сложилось прямо в воздухе из звёздного песка, отливая той же голубизной, что и огонёк, из которого родилось. Ксэ потянулась за ним - но оно вновь отступило, приглашая её внутрь. Когда Ксэ вошла в здание фабрики - огромное, гулкое, как концертный зал без сидений - запястье выросло до локтя, одетого в широкий заострённые на конце рукав с вышитым растительным узором. Ещё пятнадцать, двадцать шагов - и по тёмному залу уже шла высокая, стройная женщина с шеей ещё длиннее, чем у Ксэ, с извивающимися от ключиц до подбородка украшениями из тёмного матового металла. Женщина шла вполоборота, своими глубокими глазами глядя в глаза Ксэ. Её расшитое платье было облегающим до талии и от плеча до локтя, свободным ниже, шаг - лёгким, пружинистым. Ксэ посмотрела вниз и увидела, что на ней не было обуви, и она аккуратно касалась четырьмя пальцами земли, прежде чем сделать следующий шаг. Она всё так же в приветственном жесте протягивала руку, не улыбалась - но просто излучала радость, и гостеприимство, и доверие. Ксэ какое-то время просто следовала за ней, не открывая глаз, изучая её тончайшие нежные губы, покрытую редкими короткими волосками голову, крутые надбровные дуги - как у неё самой, но другое.
Когда же она наконец посмотрела вокруг, всё искрилось голубым светом. Широкий парадный коридор со сводчатыми потолками, разноцветной мозаикой на полу, стенами с огромными алыми флагами и выступающими гранёными колоннами - каждая деталь в полупрозрачной бледно-синей дымке, точно на балу призраков. Женщина вела Ксэ дальше по коридору, по каменным ступеням и коврам из тонкой упругой ткани, так приятно отдававшейся в ногах сквозь подошвы ботинок. Из ответвлений коридора её приветствовали другие мужчины и женщины - в платьях, камзолах с вырезом, туниках, высоких шляпах. Воины и ремесленники, жрецы и придворные - все знали, куда она направляется. Ксэ тоже знала, и от этого грудь наполнялась щемящим нетерпением. Где-то далеко, в тусклом эхо этого невероятного мира, тот самый некто внутри Ксэ объяснял и показывал что-то другим людям, снова говорил про "3b", но слова на неизвестном языке таяли в тумане, уступая место сиянию роскошного дворца. Широкий коридор привёл к огромному пустому пространству, где стены терялись в темноте, и лишь светящаяся словно сама по себе дорога шла над пропастью к сказочному золотому фасаду. Женщина в платье уже не вела за собой - она шла рядом, всё ускоряя шаг, и глаза её пылали. Копф и Сергеев смотрели, меняя ракурсы камер, как Ксэ переходит с одного этажа фабрики на другой, по коридорам и переборкам между цехами, а сама она видела звёздный пост ко входу в волшебный чертог. Створки дверей переливались перламутровой белизной, как две половинки луны. Ксэ шагала, подняв голову, забывая даже регулировать сердцебиение, смотря в одну точку перед собой.