Сила слабости
из письма
Прости, что долго молчал…
На твой вопрос «как стать любимой» (всего-навсего) отвечаю: просто до невозможности.
Милая, ну зачем, ну хватит себя обманывать. Сколько ожогов уже убедило тебя, что одно дело быть нужной, другое нравиться, а совсем другое любовь. «Быть ценимой» и «быть любимой» — два берега непереплываемого океана…
Усвоим же наконец: любят не тех, кто полезен, не тех, кто хорош. Любят тех, кого любят. Любят за что угодно и ни за что. Любят за то, что любят. Никакая привлекательность к любви отношения не имеет, никакой успех, никакая сила и красота, никакой интеллект. Ничего общего с благодарностью…
Любовь измеряется мерой прощения, привязанность — болью прощания, а ненависть — силой того отвращения, с которым мы помним свои обещания…
Любовь не может быть заслужена, любовь только дарится и — принимается или не принимается.
Любовь — абсолютная несправедливость.
Подожди, подожди… Чем вот, например, заслужил твою любовь новорожденный ребенок, ну вспомни. Тем, что измучил тебя беременностью и родами? Тем, что требовал хлопот, забот, суеты, расходов и треволнений, орал благим матом, пачкал пеленки, не давал спать, травмировал грудь?..
Своей красотой? Да там и смотреть-то не на что, надрывающееся исчадие — чем, чем оно нас влечет, чем владычествует?.. Своим обаянием, приветливостью, понятливостью? Ничего этого нет, только будет или не будет.
За что любить-то его? За то, что растет?.. А каким вырастет? Чем оплатит твои труды и страдания?
Скорее всего, ничем, кроме страданий.
Что за странность упрямая в нашей природе — любить не того, кто тебе делает добро, а того, кому делаешь?.. Не того, кто избавляет от страданий, а того, кто заставляет страдать…
Ведь так часто это происходит, так повсеместно, что заповедь «возлюби врага» не выглядит столь уж неисполнимой.
Под кровлей небесной закон и обычай родятся как частные мнения. Права человека, по сущности, птичьи, и суть естества — отклонение…
Если есть у тебя сила (ум, красота — это тоже сила) — не торопись верить любви. Улыбаясь, помни об одиночестве и коварстве слабости. Любовь слабого, обращаемая к тебе, — это признание твоих дорогих достоинств, это корыстная зависимость.
А вот самих слабых, как и подлюг, любят охотно — несчастных, негодных слабых!.. (Если кто-то шипит, что слабых ненавидит, то это признак его слабости.)
И вот почему многие не хотят взрослеть. Обретая силу, ты обязуешь себя отдавать ее: сила есть долг любить, а вероятность снискать любовь уменьшается… Чем ты сильнее, тем любовь твоя безнадежнее. Почему и зачем любишь? — вопросы не для тебя: любящий — проводник, ток любви течет по нему…
А где же свобода? — Проклятье всевышнее Адаму, а Еве — напутствие… Вот с той-то поры, как забава излишняя, она измеряется мерой отсутствия…
Любовь неуправляема, но любящий управляем, и еще как. Любящий управляем любовью, и этим очень легко воспользоваться!..
Твой детеныш еще свободен от любви, пока только пользуется твоей — и ею тобой управляет. А когда сам полюбит, тогда сразу перестанет быть таким искусным правителем, вот увидишь, станет беспомощным, как ты сейчас. И не сумеешь ему помочь, дай Бог не помешать. Может быть, любовь постигнет его уже умудренным, на должности профессора амурологии, с уймой практичнейших знаний в загашнике, — и сделает все, чтобы он этими знаниями не воспользовался, — так управится, что про все забудет…
Так что же свобода? Она — возвращение забытого займа, она — обещание… Любовь измеряется мерой прощения, привязанность — болью прощания…
Всей своей слабостью веруй в любовь — и найдешь ее, и спасешься, и напитаешься… Всею силой люби и живи любовью, не ожидая любви ответной… Слабость в нас призывает любовь, сила ищет кого любить. Бог — сила, любящая себя в слабости.
6. Зверь по имени ревность
…Шла война. Моряку (так я себя называл тогда) было четыре года. Папы с нами не было второй год, лица его я уже почти не помнил. И вот, как это случается обычно с четырехлетними сыновьями, однажды внезапно увидел свою маму именно как свою и влюбился… Первое неизъяснимый восторг, первые муки невысказанности…
В доме жила дворняжка Норка, чуть больше кошки, но, учитывая тогдашний рост Моряка, существо основательное. Собачонка эта стала моим первым в жизни врагом. Все последующие были чем-то похожи. На всю жизнь запомнилась ее оквадраченная морда и выпуклые, ржаво-черные контролерские глазки… Она претендовала на маму. Завела демонстративную привычку забираться к ней на колени, подхалимски крутилась вокруг да около, встречала и провожала. Когда же подходил я — не подпускала, ворчала.
Отлично понимала, что первенство в хозяйкином сердце принадлежит не ей, и, считая меня по рангу за величину низшую, искала поводы свести счеты. Видом мести было недопущение меня в Подстолье, страну важную, когда под стол ходишь пешком.
И вот как-то сидел Моряк за обеденным столом, и случилось ему поерзать, а стул, он же Морская Лошадь, задумчиво заскрипел. Из Подстолья раздалось: «Р-р-р…Пр-р-рекр-рати, говор-рррю!..» Прекратил, но из самолюбия решил, что имею пр-р-раво болтать ногами. «Р-р-р-ав!!!» — острая боль… Прокушен был ботинок и палец до кости. Отругали не Норку, а Моряка: «Зачем дразнишь собаку?»
Еще год после того я не мог равнодушно видеть рядом с мамой никакое животное, даже курицу. Ревновал к подругам, боялся, что маму отберут… Потом ревность перенеслась на первую любимую девочку. Далее со всеми остановками…
ВЛ, моему сыну 15 лет. Когда ему было три с половиной, мы развелись с его отцом. Ушел к другой, и после нескольких попыток вернуться больше с нами никогда не общался… Вот с тех самых пор у сына и началось ко мне странное отношение.
В четыре с половиной объявил, что на мне теперь женится он. Начал ревновать. Всякое появление в доме мужчины — скандал, слезы, истерика. В семь лет намерение «жениться» было забыто, но ревность не кончилась, даже усилилась. По этой причине я не смогла во второй раз выйти замуж за очень хорошего человека.
И до сих пор он всегда напряжен в отношениях с любым мужчиной, даже вне связи со мной. Следит, чтобы я ни с кем не встречалась, нигде не задерживалась… Как он будет вести себя со своей будущей женой? Наверное, замучает ее. Такого ревнивца никому не пожелаю. Не патология ли? Что с ним делать? Как мне вести себя?
Вера, не было ли момента, когда сын мог испугаться, что потеряет вас? Может быть, расставание с отцом натолкнуло его на опасение, что ему придется расстаться и с вами? Не пожелал ли из-за этого закрепить «право собственности» на вас? При такой установке всякое существо, как-то отождествляемое с собой, автоматически воспринимается как соперник.
Не случалось ли сыну стать свидетелем ваших сцен с мужем, предшествовавших расставанию?.. Не было ли с вашей стороны слишком поспешных попыток выйти замуж или хотя бы такого желания, которое могло показаться сыну угрожающим?.. (Дети иногда фантастично чутки даже к мимолетным настроениям взрослых, могут и многое измышлять, но редко совсем без повода…)
Для ребенка бесконечно важна уверенность, что мы принадлежим ему как личная собственность, да, всецело и навсегда. И вот откуда эти проекты жениться на маме, выйти замуж за папу (последнее, впрочем, реже, и никогда, если папа пьет).