-А что, тогда смотришь на дисках?
По-видимому, студент решил быть упрямым и не сдаваться. Кажется, так пишут в статьях, женщины любят уверенных в себе и настойчивых мужчин. Но вот в голосе уже львиная доля неуверенности. Никогда, не задумывалась, о том, какие мужчины мне нравятся.
В школе и на первом курсе университета, я вроде имела свои понятия о мужском идеале. Но мне это слабо помниться. Второй курс я не помню. Я не помню, каким должен быть идеальный мужчина.
-Триллеры. Я смотрю триллеры.
Мыслями я возвращаюсь в свою квартиру к коллекции пиратских дисков сборников с фильмами. Триллеры. Ужасы. Мистика. Детские мультфильмы.
Слешеры.
Особенно мне нравятся слешеры, сплаттер-панк, кибер-панк и фильмы о дорогах. Там где цель пути теряется в эмоциях самого путешествия.
Но я отвечаю, что мне нравятся триллеры.
Женя (или как его там зовут) открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но забывает об этом, когда мне приходит идея о том как от него избавиться. Делая последнюю затяжку, я вместо пепельницы использую свою руку. Я тушу сигарету о тыльную сторону левой ладони. Было бы эффектнее затушить её о нежную кожу предплечья, но у меня нет желания подкатывать гольф.
Глаза студента едва не выпадают из орбит, когда я откладываю окурок в пепельницу. Засунув руки в карманы халата, я говорю, что мне нужно работать и выхожу из комнаты. Когда студент уже за моей спиной, я довольно ухмыляюсь, давая впервые за вечер, волю эмоциям.
Невольно мне вспоминается сцена из фильма «Ганнибал». Мрачное окончание, где загнанный в угол гений, маньяк и людоед Ганнибал Лектер отсекает себе руку ради спасения. Моя рука лежит на доске для разделывания мяса. Я не решилась купить такой же секач как в фильме, уж больно тонкое лезвие и мне слабо вериться, что им можно отрубить руку с первого раза. Вместо этого, я приобрела новую доску и топор для разделки мяса. С одной стороны острое и широкое лезвие, с другой молоток для отбивания.
Сам топор не тяжелый и одной рукой с ним легко будет управиться.
Жгут сильно сдавливает мне руку и начиная от кисти, и до пальцев она уже покраснела. Пускай, я уверена в быстроте регенерации крови, но без страховки на этом этапе нельзя. Сомнений не так уж много, но чем дольше я медлю, тем сильнее они меня одолевают.
Ладони мокрые от пота. В зубах зажат кляп. Ещё одно приобретение, но только на этот раз из секс-шопа. Я переворачиваю руку ладонью вниз, чтобы не видеть шрама на кисти и, собравшись подавливать крик, со всего маху рублю топором. Слышится странный щелчок и громкое эхо удара по столу. Топор как масло входит в деревянную доску, едва не разбивая её на части. Продавец не обманул, рассказывая об остроте лезвия.
Я оседаю на пол, с силою вгрызаясь в шарик кляпа. Из уголков слегка растянутого рта вытекают струйки слюны. Рука медленно сползает за мной, оставляя по себе кровавый шлейф. Несмотря на жгут, кровь обильно вытекает из обрубка, и я невольно задаюсь вопросом о том, какая была бы картина, не пережми я руку. Оставленная на столе ладонь едва видимо дергает пальцами в предсмертной агонии. На моё удивление боли нет. Я понимаю, что это шок, который в любую секунду прекратится.
Обмотав культю полотенцем, я прижимаю её к животу и быстро подымаюсь. Белая ткань раскрашивается красными разводами. Не обращая внимания, я беру отрубленную ладонь и бросаю её в заранее подготовленный пакет с уже подтаявшим льдом. Пакет отправляется в морозильную камеру. Температурный режим выставлен на самый маленький градус.
Как только я захлопываю холодильник, как ко мне возвращается чувствительность, и я оседаю на пол. Боль. Жуткая, невероятная боль. Я мычу, вгрызаясь в шарик кляпа, и слезы катятся по лицу, перемешиваясь со слюной и соплями. От этого мне труднее дышать, но я не обращаю внимания и только прижимаю целую руку к покалеченной и словно убаюкиваю её. Будто это малое дитя, что не желает спать. Я, стону пытаясь отделиться от боли, но у меня это не получается.
У меня не получается отделиться от мира, от реальности. Мне больно! БОльно! БОЛьно! БОЛЬно! БОЛЬНо! БОЛЬНО! Это невыносимо и я успеваю тысячу раз пожалеть, что не украла обезболивающее из больницы. Я в десятитысячный раз сожалею о том, что мне пришла такая тупая мысль в голову. Я в стотысячный раз сожалею о том, что потратила деньги на топор, который принёс мне такую боль.
А что если рука не захочет отрастать? Что, если новые пальцы – это максимум чего я могу ожидать? Я стягиваю окровавленное полотенце и смотрю, на свою руку. Мелкие, бугристые выступы кости и плоти. Не смотря на сумасшедшею боль я довольно улыбаюсь. Я распускаю жгут на руке, и уже едва бежавшая кровь усиливается в потоке. Туманным, предобморочным взглядом, я отмечаю, что это ускоряет регенерацию клеток. Но возможно это всего лишь моё воображение. А дальше мир содрогается и уходит из под меня. Свет тускнеет и наступает тьма…