Он сжал мне ладошку, которой я примеривалась к его ладони, поднёс её к губам, скользнул по кончикам пальцев тёплым дыханием.
— Ты переедешь ко мне, на второй этаж?
Я чуть смешком не подавилась: меня приглашают в высшее общество! Но удержалась, потёрлась щекой о его плечо — получилось, о его волосы…
— После дня рождения. Неловко перед Мариной.
— Она всё знает. Я рассказал.
Озадаченная, я заглянула в спокойные глаза. Чуть плечом не дёрнула от жути: как хорошо, что я не знала о его признании раньше, когда мы с Мариной, словно закадычные подружки, валялись на диване и хохотали от души!.. Секундочку, а что он рассказал ей? Ведь, по сути, между нами ничего и не было… Ой… Не о тех ли ночах он рассказал ей, когда мы коротали их на двоих в одной постели, причём я — вынужденно? С него станется. Мда. "Она всё знает". Звучит угрожающе. Для меня, которая ничего не знает…
Боюсь, от нового трезвона мобильного мы оба чуть не подпрыгнули. И — рассмеялись. Выслушав собеседника, Сергей кивнул и сказал:
— Спасибо. Хорошо. Будем. — И объяснил, хотя я нисколечко не напрашивалась: — Андрей. Велел через пять минут приходить вместе в столовую.
— Кстати, об Андрее, — заспешила я. — А как он отнёсся к задумке Мишки и Бориса? Одобрил?
— Любопытная какая. Нет. Не одобрил — сразу. Он не любитель таких… экспресс-встреч. Он любит поиграть в галантность, в интригующее соблазнение, даже завоевание женщины. А то, что ребята устроили, он посчитал страшно грубым, неприемлемым.
— То есть он не был женат, но женщины у него были?
— Что — глубокая разведка и шпионаж в пользу сестры? — усмехнулся он. — Скажем, так: до встречи с Аней он предпочитал встречаться с теми, с кем потом легко расстаться. Ни к чему не обязывающая связь — так это называется. Долгосрочных романов у него не было.
— Ты считаешь, с Аней у него долгосрочный?
— Считаю. Ты просто не видела, как он играет, когда заводит лёгкую интрижку. Я всегда сразу определял: играет — значит, ненадолго.
— Не могу представить: Андрей — и вдруг играет.
— И увидеть теперь не доведётся — грустно, не правда ли? — насмешливо спросил Сергей и со вздохом убрал руку с моего пояса. — Ну что? Пошли? Андрей, наверное, заждался уже. В деле готовки он никогда не играет.
После обеда я помогла Андрею с посудой: он загружал на мытьё, а я носила из столовой. А потом, улучив момент, переоделась в старую юбку (в кустах всё-таки в ней удобней), прихватила вязаную сетку с вязаньем и осторожно выскользнула из дома к "заветному" заборчику. Здесь распустила волосы — Сергею же нравится моя повышенная лохматость! Сняла босоножки — на свободе насладиться прикосновением к земле. И принялась с нетерпением ждать, когда же он освободится.
Уже объелась малиной и вишней, уже навязала себе два новых напульсника — из нити с люрексом — к зелёному платью, посмеиваясь над собой: ещё неизвестно, получится ли поносить их на дне рождения Сергея. Уже помечтала: здорово быть хозяйкой такого дома! Уже поёжилась: ой, не умею гладить мужские брюки, чтобы "стрелка" аккуратная получилась, а пироги у меня получаются через раз. Уже успокоилась: зато супы у меня получаются отменные! Сергей голодным не останется… Смешная… Мне ещё предложения не сделали, а я о чём думаю и мечтаю…
Шелест трав и листьев. Я привстала, обрадованная — Сергей!
Но шелест слишком какой-то невесомый, будто не тяжёлое кресло едет, а кто-то лёгкий и осторожный ступает по земле. Я снова присела на нижнюю перекладину заборчика. Неужели Стах меня разыскал?
Но в лиственной зелени промелькнуло белое пятно, в серых пятнах теней. Белый волк. Он, пригнувшись, чтобы не задеть жёстких вишнёвых ветвей, вошёл в маленькое уютное пространство вокруг заборчика. Секунды глядел на меня исподлобья, потом тихонько зарычал. Даже, скорее, заворчал. Удивлённая, я негромко сказала:
— Не понимаю…
Зверь развернулся, посмотрел набок, не оглядываясь полностью на меня — ну точь-в-точь Сергей! И медленно, с остановками пошёл из моего маленького убежища.
— Ты хочешь сказать, что Сергей не придёт? — прошептала я вслед.
Он остановился, но теперь даже в сторону не покосился. Стоял и ждал.