Выбрать главу

— Стимул есть — согласен. Особенно как вспомню…

Он снова лёг, а я остановилась, затаив дыхание. Что — вспомню?

Всё. Любопытство пересилило.

— Говорят, под утро снятся самые яркие, а то и пророческие сны. Что приснилось имениннику? — небрежно спросила я, беря его расчёску и принимаясь за свои волосы, благо зеркало в его комнате тоже имелось.

— Ничего особенного.

Жаль, я не видела его глаз, когда он проговорил эту фразу. Но в голосе мне всё же почувствовалась мечтательная нотка. Поэтому, выждав немного, не скажет ли он ещё чего, и прислушавшись: нет, больше никто к нам (к нам — радостно запело сердце!) не ломится, я с расчёской отправилась к кровати. Усевшись на край боком, я начала с кончиков его волос, постепенно вытаскивая пряди из-под него. Он замурлыкал от удовольствия, когда я осторожно прошлась расчёской по голове и поцеловала в макушку. Снова опёрся на локоть, чтобы мне удобней было расчёсывать его.

— И теперь вся эта красота ожидает меня каждое утро!

— Теперь не поняла я. Какая красота?

— Ну, расчёсывание моих патл.

— Хм… Почему каждый?

— Ты же не возражала, когда я сказал, что мне ещё никогда такого утра не дарили на день рождения? Значит, это утро будет иметь продолжение до следующего дня рождения.

— Ничего себе логика!

— А скажи: в чём я нелогичен?

— Поймал на слове — и больше ничего!.. Серёж, а утоли моё любопытство: почему у тебя волосы длинные?

— Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие уши? — усмешливо сказал Сергей, но всё же объяснил: — Я начинал программистом. У нас в отделе длинные волосы фишкой были. Стильно типа. Ну, я и привык.

Ах ты!.. Он усыпил мою бдительность и немедленно обнял меня за пояс, сцепив пальцы в замок, как я недавно на его затылке. Но я быстро забыла о неожиданности: мне пока было не до его жеста, хотя руки его снова грели меня — и мне это нравилось. Прислушиваясь к его отзвучавшим словам, я ощущала себя самым настоящим сыщиком: почему он вдруг вспомнил сказку про Красную шапочку? Из-за волка в его сне? Думай теперь, снился ли ему мой сон, или нет… Одни намёки.

Мысленно махнув рукой, я погладила его по расчёсанным волосам и, дождавшись довольного мычания, сказала:

— Помнишь, в прошлый раз мне приснился сон про тебя и белого волка? Этой ночью, в сегодняшнем сне, мы были втроём. (Он замер) Мы бегали по оврагам: ты, волк и я — именно в такой последовательности. Несколько раз было такое, что волк не мог к тебе допрыгнуть на овражный уступ, и ты втаскивал его рядом с собой. А однажды втащил меня и сказал, что у меня неудобное для прогулки платье. А ещё у тебя на поясе…

— … висел меч, — закончил он мою реплику, когда я споткнулась, говорить или нет дальше. И положил мою руку себе на голову, живо напомнив Стаха, когда кот бодался о мои пальцы, требуя, чтобы его погладили. — Был такой сон… такое впечатление, что я бегал по-настоящему… А я ведь уже несколько месяцев как не хожу. Значит, мы видели один и тот же сон…

Он впал в задумчивость, а я решила воспользоваться моментом и снова сбежать. Но кольцо его рук оказалось очень прочным. Я даже съехать на край постели не смогла.

— Ты знаешь, мне понравился сон. Такой бег… И волчара понравился… Мне так захотелось на ноги встать побыстрей. И, когда проснулся, было мгновение, что я поверил: если прямо сейчас встану, то смогу нормально ходить. Оля, а есть что-нибудь очень жёсткое, наподобие диеты, чтобы ускорить регенерацию? Или какого-нибудь снадобья? У тебя хорошо получается с травами, так может?..

Стук в дверь прервал его на полуслове.

— Ну-у… — недовольно протянул Сергей. — Кто там?

— Серёжа, доброе утро! — сказала из-за двери Марина. — Приехал отец и, к сожалению, не один. — На последних словах её голос как-то необычно посуровел. — Мне это очень не нравится, но он же не знал.

Отпущенная Сергеем, я отошла от кровати, давая ему возможность сесть, после чего он притянул меня к себе, заставив сесть рядом.

— И кто с ним?

— Альберт и Лина.

У меня сердце упало. Так, значит, поместье не получило никакой защиты? И бегала я зря? Или эти двое приехали без угрозы для Сергея?

Жёсткое лицо Сергея сосредоточенно застыло на минуту, а затем он медленно улыбнулся — нет, даже не улыбнулся, а медленно, будто в предвкушении чего-то не очень хорошего, ухмыльнулся. Он оглянулся на меня, и его глаза полыхнули грозовой зеленью вчерашних молний.

— Мам, Альберт приехал без своих… Без охраны?

— Да.

— Отец знает о моих ногах?

— Я сказала. Не надо было? Я думала…