— Почему это?
— Больно же. Будешь сам себе поблажки делать. А зарядка нужна, чтобы кровь гонять, иначе от застоя лечение плохо пойдёт.
Я сидела за столом с компьютером и вспоминала, что нужно при гангрене, нумеруя записи одну за другой. Добравшись до мусорных мешков, я вздрогнула: Сергей вытянул из-под моей руки листок с перечнем, быстро пробежал глазами.
— Мешки зачем?
— Ноги надо мазать полностью и тут же закрывать плёнкой. Снадобье содержит летучую субстанцию, быстро испаряется. А менять придётся два раза в день…
Я ещё договаривала, а он отшвырнул листок и вцепился в мою ладонь обеими руками.
— Ты… не врёшь? Это и в самом деле можно вылечить?!
Его бледное лицо исказила такая страшная гримаса отчаянной надежды, что я быстро начала гладить его руки, успокаивая и еле сдерживаясь, чтобы самой не кричать от боли — сжал он изо всех сил:
— Конечно, не вру! Я такое лечила однажды, года четыре назад! Там пострашнее твоего было: у меня кулак в её стопу уже наполовину входил, у неё два пальца уже отваливались — вот как гангрена съела! А потом как начало всё восстанавливаться! Там белое что-то появилось — мы думали: что-то жуткое, а оказалось — это связки восстанавливаются. Я тебе точно говорю: у тебя полегче, можно вылечить!
Кажется, его успокоили не мои заверения, а именно сумбурный рассказ, по которому стало ясно, что я в самом деле лечила такой ужас, как гангрена.
— Хорошо, — сказал он, всё ещё задыхаясь после эмоционального выплеска. — Хорошо. У тебя отпуск? Или ты где-то работаешь?
Вот тут мою паузу заметили. А я лихорадочно придумывала, каким образом сделать так, чтобы надолго здесь не оставаться.
— У меня… отпуск. Полторы недели осталось. — Это я прикинула, сколько смогу здесь продержаться, чтобы Сергей успел привыкнуть к перевязкам и сам начал бы их делать. Или ему начали ноги перевязывать. И за какое время раскроются все тёмные пятна. Кажется, поверили.
— Хорошо. Ты останешься на полторы недели, и я заплачу за время, в течение которого ты будешь ухаживать за мной, — безапелляционно сказал Сергей.
Темноволосый Андрей пошевелился и сказал каким-то напоминающим тоном:
— Альберт будет злиться.
— И что? — недовольно спросил Сергей.
— Предлагаю ничего не говорить ему пока. Он всё равно к завтрашнему вечеру узнает, что ты отказался от операции.
Я во все глаза смотрела на этих двоих, похожих на заговорщиков. Сергей из сложившего руки пессимиста на глазах резко превратился в жёсткого человека, решающего вопросы быстро и категорично. У него даже глаза ожили. Боюсь, он не замечал, что вприщурку сверлит ими меня, поскольку я оказалась на линии его взгляда.
— Это я улажу сам. А ты пока покажи Свете её комнату.
Последние слова прозвучали явным приказом, и я невольно встала и пошла к Андрею, который кивнул мне — только после того как я встала. На пороге я оглянулась: Сергей подъехал на кресле к столу с компьютером и замер. Мне почему-то расхотелось уходить. Что-то странное было в его позе. С одной стороны, он вроде безвольно навалился на спинку кресла, с другой — напряжение его тела была таковым, что веяло от него чуть не угрозой.
Но Андрей уже вышел, и я поспешила за ним, размышляя, как круто за последний час изменилась моя судьба.
2
Уже в коридоре я хмыкнула. Этот Сергей по сути даже не спросил меня, хочу ли я вообще оставаться в этом доме. Раскомандовался. Ничего. Я уже пришла в себя. В конце концов, я не девочка-ромашка, которая чуть что — истерит до потери пульса… И здесь сидеть безвылазно не собираюсь. Дня три — и надо бы сбегать домой за одеждой и всякой нужной мелочью. Но пока… Мне любопытно. Очень любопытно! Судьба меня никогда не баловала сильными и бурными событиями, так почему бы не поплыть по временно бурному течению? Полторы недели новой жизни!
Андрей спускался по лестнице на первый этаж, и я поспешила догнать его.
— А кто он — Сергей? — спросила я, ещё будучи за его спиной.
На лестничной площадке перед второй лестницей он остановился и оглянулся.
— В каком смысле?
— Ну, где работает?
— Он владелец одной компании, — немного туманно отозвался Андрей. — А зачем тебе?
— Интересно. А ты кто? Его друг?
— Управляющий домом.
— То есть у вас здесь целый штат прислуги?
— Болтушка, да? Любопытная? — Он снова начал спускаться. — Прислуги нет. Я за всех. И жнец, и косец, и на дуде игрец.