P.S. Я вельмі шкадую, што на наступны год "Лятучы ўніверсітэт" не прыцягнуў у будучыню свой унікальны праект. Але мяне вельмі цешыць, што філосаф Павал Баркоўскі, паплечнік, а потым і жорсткі апанент Уладзіміра Мацкевіча, ужо два гады запар ладзіць усебеларускі фестываль інтэлектуальнай кнігі. Хай Кон дапаможа цягнуць яму гэтую ношку і надалей.
***
А наастачу яшчэ раз пра "выпад на рапіры". На днях Святлана Алексіевіч публічна выказалася, маўляў, у Беларусі няма філосафаў.
Уладзімір Мацкевіч не чакаў ані і тут жа адказаў набелянтцы на старонцы ў Фэйсбуку:
"Быть, или не быть, вот в чём вопрос.
Как быть, так, или не так?
Таким, или другим, собой, или кем-то?
Быть, или казаться?
Самому решать, быть, или не быть, или ориентироваться на чьё-то мнение?
Спросить бы у Акудовича.
Акудович решил, что его нет, так как же у него спросишь?
У Алексиевич я не спрашивал, но она решила, что меня нет.
Акудович один, и я ему верю, он есть, и он великолепен, умён, глубок, талантлив.
Алексиевич тоже одна, других Нобелевских лауреатов у нас нет.
Пойти в народ, что ли, спросить?
Ну, народ, это те, кого много, у кого спрашивать?
Ходил, спрашивал. Многие отвечают, но невпопад, вопросом на вопрос: «А ты кто такой?»
Я то знаю, кто я, какой я, даже догадываюсь, зачем я. Но это не точно.
Я редко соглашаюсь с Акудовичем. Он философ. Талантливый, редкий в наших краях, эффективный учитель. Никто не возьмётся пересчитать его учеников.
Но его философию я не люблю. Такую философию я не люблю.
Акудовича люблю, а философию его нет.
Наверное, Акудович не любит мою философию. Про методологию он и вовсе не понимает.
Но он никогда не скажет, что моей философии нет. Может быть, скажет, что меня нет, но это уж такая у него философия.
А у меня другая.
Зачем стране две одинаковых философии?
Такое уже было. Было единственно верное учение, единственная правильная научная и прочее, и прочее, философия. Было введено единомыслие. Оказалось, что при введении единомыслия философия исчезает, не только единственно правильная, но и вообще.
Единомыслие - это немыслие.
В стране теперь, как минимум, две философии: Акудовича и моя.
Какая же из них правильная?
Не единственно правильная, а просто правильная, то есть, просто философия.
Пойдите в народ, пойдите и спросите!
И вам ответят:
- Да, не согласен я!
- И с кем же ты не согласен? - грустно можно спросить у отвечающего.
- А с ними обоими!
Если начать распрашивать дальше, то выясниться, что отвечающий не читал, ни того, ни другого.
Можно ли не соглашаться, не читая, не слушая?
Да, запрасто!
Нет никакой философии в стране. А раз нет, то и соглашаться, и не соглашаться не с чем.
Нет, ни Акудовича, ни Мацкевича.
Мне совсем не обидно, когда Акудович говорит, что яго няма. Я не обижусь, если он скажет, что и мяне няма.
Мы с ним выпьем за это, и пойдём дальше продолжать философствовать.
И совсем другое дело, когда Алексиевич говорит, что мяне няма.
То есть, она то знает, что я где-то есть. Она говорит, что философии в стране нет.
Это уже я так понимаю, что она говорит, что это меня нет.
И я правильно её понимаю. Потому что я и моя философия - это условия бытия друг друга. Я есть постольку, поскольку мыслю.
Я есть только тогда, когда есть, проявлена, присутствует здесь и сейчас моя философия.
Если нет моей философии, нет и меня.
То есть, что-то, или кто-то есть, но это кто-то другой, не я.
Для меня быть - значит быть философом. На другое я не согласен. Мне не интересно быть кем-то, или чем-то ещё.
А я много кем был.
Был, например, политиком. И тогда Калякина очень раздражало то, что я делал, как политик. В раздражении он как-то написал статью с названием «Ни субъекта, ни объекта».
Это в переводе означает, что меня нет.
Так что, Алексиевич не первая, и не последняя. Это всё я уже не раз слышал, и ещё услышу.