— Твой рот великолепен.
Вибратор входит в меня, пока я надрачиваю его член. Дьявол орудует вибратором в моей киске, даже не прикасаясь к ней, пока я делаю ему минет.
Мой язык кружится вокруг головки, слизывая терпкую сперму, собравшуюся на кончике, прежде чем я полностью беру его в рот.
Задыхаясь, он отстраняется от меня, и вибратор тоже, но после, возвращается к моему клитору, прижимаясь к нему с еще более интенсивной вибрацией, от которой я вскрикиваю.
— Черт!
Покровитель впивается когтями в мою кожу и тянется ими по руке.
Я рычу от раздирания моей плоти. На руке появляются тонкие дорожки крови.
Мои ноги дрожат. Киска пульсирует. Голова кружится.
Он проводит когтями по моему животу, и я шиплю, когда он впивается в нежную плоть.
— Назови мое имя, — произносит он резким тоном.
— Николас, — произношу я.
Он наклоняется и целует меня в районе ключицы, а затем сильно прикусывает кожу. Ощущения сливаются с интенсивной вибрацией, образуя все новые вспышки удовольствия.
— Николас, — повторяю я.
Мои бедра движутся навстречу вибратору.
Губы Покровителя оставляют кровавый след от моей груди до бедер.
А когда он впивается в мое бедро, словно в кусок курицы, я вскрикиваю от неожиданности, да так, что у меня сводит шею.
Крики и стоны, которые вырываются сквозь мои стиснутые зубы, гудят в моей голове, словно разъяренное осиное гнездо. Оргазм, наполненный болью и разрушающий все мое естество, пульсирует во мне с такой силой, что в глазах появляются и исчезают белые звездочки.
Покровитель обхватывает мою шею, заставляя вновь встретиться с ним взглядом, внимательно наблюдая за мной. Его губы, испачканные моей кровью, мерцают в свете огня.
— Произнеси мое имя, Саманта, — приказывает он.
«Мое имя из уст Дьявола...»
Я отчаянно глотаю воздух, по щекам текут слезы, а он все крепче сжимает мою шею.
— Николас, — шепчу я, восхваляя имя Дьявола в ночь кануна Дня Всех Святых, подобно самой пылкой и благочестивой молитве, которая когда-либо была произнесена.
Его взгляд смягчается, перемещаясь от укуса к укусу, которые он оставил на моем теле, изучая раны, которые он создал на моей плоти, и беспокоясь о слезах, омывающих мое лицо. Покровитель подносит руку к моей щеке, чтобы вытереть потеки.
Затем тянет пальцы ко рту и слизывает мои слезы.
— Я мог бы поглотить каждую частичку тебя и все равно желать большего, оставляя это место, — бормочет Дьявол.
Его слова словно впиваются в мою кожу, проносясь по венам и вызывая учащенное сердцебиение.
Ворочаюсь на пледе, и путы кудзу совместно с тенями наконец спадают.
На меня наваливается тяжелое тело.
Покровитель нависает надо мной и смотрит на меня то ли с благоговением, то ли с одержимостью, то ли с беспокойством. Он откидывает прядь волос с моего лица и проводит кончиками пальцев по линии челюсти.
— Я должен отпустить тебя, ведьмочка, пока не сделал того, чего не должен делать.
Дыхание вырывается из моих легких слишком быстро.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты моя, но это не повод держать тебя в таком состоянии.
Я хмурю брови.
— Ты бы хотел оставить меня себе?
Он будто не слышит моего вопроса.
— Следование по Сокровенному Пути, как это делаю я, — означает странствие между мирами в полном одиночестве. Ни слева, ни справа, ни спереди, ни сзади — нет никого. Есть только ты сам, Путь, и духи, — он обводит взглядом хижину, — а еще энергия, которая сопровождает и направляет тебя. При этом, временами можно встретить симпатичную ведьмочку, которая составляет тебе компанию на вечер.
Посмотрев на меня сверху вниз, Покровитель гладит меня по мокрой щеке.
— А однажды, на твоем пути может встретится ведьма с несметным потенциалом, которая заставит тебя усомниться во всем твоем существовании после одной лишь ночи, проведенной вместе.
Я икаю и дрожу, затаив дыхание.
Глаза Покровителя застывают. Его челюсть сжимается, а мышцы на лице подергиваются.
— Вот только я выбрал свой путь уже очень давно. Обратной дороги нет.
Его напряженный взгляд обращается ко мне, и я жду с затаенным дыханием, пока его разгоряченное тело нависает над моим.
— Я не могу остаться в твоем мире, а ты не можешь оказаться в моем, — объясняет Покровитель, — но следование за мной по Сокровенному Пути означает перемещение между мирами, где я смогу показать тебе свои тропы и призвать тебя.
— Значит, слухи правдивы? — спрашиваю я, осторожно заправляя за его ухо прядь черных волос. — В этой хижине обитает сам Дьявол?
— Я иногда наведываюсь сюда во время своих скитаний.
Кончиками пальцев обвожу резкие черты его скул, носа и челюсти, слегка вогнутую форму щек и щетину, покрывающую подбородок и кожу над губой.
В камине потрескивает огонь, а темнота за окнами хижины кажется мне еще более пугающей, чем я запомнила.
«Быть может, я нахожусь не в одной плоскости с остальным миром, когда лежу здесь, в объятиях Дьявола?»
Он проводит пальцами по многочисленным укусам и ранам, оставленным им на моей плоти, и подносит окровавленный палец к языку, чтобы впитать в себя саму мою суть.
Затем сгибает локти и опускает на меня вес своего тела.
Его член проникает между моими складочками.
Существо, возвышающееся надо мной, завораживает и притягивает. Оно может научить меня законам моего мира и того, что лежит за его пределами. Оно может напитать мою душу Ведьминым огнем, чтобы однажды я смогла странствовать по мирам, так же, как и он.
Но, возможно, даже тогда мы сможем встречаться лишь на один умопомрачительный вечер в канун Дня Всех Святых.
Покровитель внезапно полностью опускается на меня, и его темные волосы заслоняют свет огня, когда он прижимается своим ртом к моему. Его губы имеют медный привкус от моей крови и соленый от моих слез.
Дьявол полностью овладел мной, поглотив все, кроме моих костей.
Головка его члена касается моей киски и мягко погружается внутрь.
Я задыхаюсь в его рот и вскрикиваю, когда Покровитель полностью погружается в меня.
Глава 12
Покровитель вкушает все мои подношения: сигареты, виски, мое удовольствие, мою кровь и слезы.
Он вздыхает, и его горячее дыхание обдает мое лицо, подобно благословению, посылающему восторг до самых кончиков моих пальцев ног.
В его груди зарождается смех.
— Моя ведьмочка, готовая бесконечно преклоняться мне.
Я целую Дьявола, пока он заполняет меня снова и снова, издавая стоны. Его член твердеет почти до боли и разрывает меня на части, разделяя мою сущность на две половинки — подобно делению на мой мир и его.
Его член — это атам (прим.: обоюдоострый клинок с черной рукоятью, используемый для направления энергии в ритуалах), пронзающий плоть, а после погружающийся в чашу, которой является моя киска.