— Дай мне ключи, — тихо произносит Коди, протягивая руку. — Я отвезу нас домой.
Обыскав мою сумку, Коди бросает ее на заднее сиденье и садится за руль, захлопывая за собой дверь.
Холодный ветерок заставляет ветви деревьев в лесу покачиваться, словно прощаясь. Следы на моей плоти полыхают от легкого дуновения воздуха, заставляя меня задыхаться и вздрагивать.
«Быть может, это Покровитель так прощается со мной и желает удачи?»
Покачав головой, я обхожу машину с передней стороны и уже хватаюсь за ручку пассажирской двери, как вдруг мое внимание привлекает шорох на капоте.
Заглядываю за решетку, и вижу, что под дворником лобового стекла колышется подхваченная ветром свернутая бумажка.
Тянусь к ней и пытаюсь выхватить ее из-под дворника, пока от нее не отрывается уголок.
И только тогда я замечаю, что пожелтевшая от времени бумага вот-вот готова рассыпаться на ветру, если я не буду обращаться с ней осторожнее.
Почти физически ощущаю любопытство Коди, пока я осторожно приподнимаю дворник и вынимаю старый клочок бумаги.
Лунный свет, такой яркий и сильный за пределами леса, полностью освещает официальный документ с красновато-коричневыми прожилками и пятнами от времени, испещряющими всю страницу. В верхней части листа староанглийским шрифтом начертано «КУПЧАЯ».
Быстро просматриваю документ и нахожу координаты, указанные в графе «Местоположение».
— Что это? — спрашивает Коди, когда я открываю заднюю дверцу, чтобы взять рюкзак и поискать свой телефон.
— Не знаю точно, — отвечаю я, закрывая дверцу.
Открываю приложение карты и набираю координаты.
«Это где-то поблизости…»
Но только после того, как я внимательно перепроверяю координаты, меня осеняет: это же данные хижины. А документ — купчая, подтверждающая право собственности на домик и землю, на которой он расположен.
Судорожно просматриваю лист в поисках имени владельца и... не нахожу другого имени, кроме своего.
Хижина и земля теперь принадлежат мне.
Дыхание, которое я выдыхаю, дрожит. Мне приходится прислониться к машине, чтобы не потерять сознание.
— Ты в порядке? — зовет Коди из машины.
— Да, — отвечаю я дрожащим голосом. — Просто дай мне минутку.
Я снова осматриваю темный лес. Ткань на моих плечах царапает порезы и укусы на моей плоти. Все еще очень чувствительно, болит и жжется из-за того, что Дьявол покалечил меня, утверждая своей.
Мой клитор напряжен, а киска пульсирует.
Тонкий шлейф дыма струится между соснами, от того места, где стоит Он, курит сигарету и смотрит, как я держу документ на его собственность... точнее мою... чтобы он не улетел на Хэллоуинском ветру.
Его взгляд окидывает мою фигуру, задерживаясь на обнаженной руке с его отметинами, запечатленными на моей коже им самим.
В присутствии Покровителя вся боль проходит.
Улыбка приподнимает уголки моих губ.
Не всякая ведьма подвергается воздействию Дьявола в Хэллоуин. Не всякая ведьма уйдет от него, получив в подарок Хижину Дьявола. Не всякая ведьма завершит канун Дня Всех Святых с осознанием, что она обещана Дьяволу.
Покровитель достает сигарету из губ, допивает виски и улыбается так, как может улыбаться только тайный любовник, после чего отворачивается и исчезает в лесу.
Эпилог
Обжигающая вспышка, пронизывающая торс и отдающаяся в ногах, заставляет меня громко задохнуться и широко распахнуть глаза.
— Ох...
Боль заставила бы меня вскочить на ноги, если бы я не была парализована ею. Вместо этого я задыхаюсь от мучительной агонии, пронизывающей мое тело, и смотрю на потолок, мягко освещенный фонариками, развешанными по стенам моей спальни.
Поворачиваю голову, чтобы посмотреть в темное окно.
Прошло два дня с тех пор, как я встретилась лицом к лицу с Покровителем. Ровно сорок восемь часов назад я находилась в его хижине и его ложе, где меня калечили и истязали.
Если бы я знала, через что мне придется пройти, чтобы посвятить себя Покровителю, не уверена, что пошла бы на это. Возможно, я поступила бы как Коди и, бросив все, не оглядываясь, сбежала бы из Хижины Дьявола, уверенная в том, что все, что там находится, — само зло и с ним не стоит связываться.
«Нет», — говорю я себе, стискивая зубы и пытаясь принять более удобное положение в постели. — «Покровитель — не зло и Сокровенный Путь тоже. Это просто... тайна. Неизвестность».
Не знаю, вернется ли Коди в церковь, или просто сменит всю колдовскую тематику на милые безделушки с ангелами, кристалликами и позитивными аффирмациями, но я точно знаю, что ничего скучнее этого придумать сложно.
Покровитель так или иначе загнал меня в угол, и вот я лежу в постели, размышляя, как, черт возьми, мне жить дальше после той Хэллоуинской ночи.
Татуировка на левой руке напоминает мне о том, в какой заднице я нахожусь. Я не могу пойти с ней на работу — не в этом консервативном городе, где поклоняются Библии. За моей спиной также будут шептаться о шрамах и следах укусов, которые не сможет скрыть даже самая скромная одежда.
Из уголков моих глаз струятся теплые слезы и затекают в уши. Мне придется завтра пойти на работу, превозмогая боль, которая так же сильна, как и тогда, когда я покинула Хижину Дьявола, и все только для того, чтобы потерять работу и быть еще более отвергнутой, чем я уже есть.
И все из-за Коди.
Моей лучшей подруги. Вернее, девушки, которая была моей лучшей подругой до того, как Покровитель захватил меня в свой плен.
Ей невыносимо смотреть на меня и на то, что я собой представляю. Коди оставила меня одну в тишине моей спальни, где я корчилась от боли, и ни разу даже не постучала в дверь, чтобы проведать меня.
Я не могу винить ее за это... наверное. Она предложила отвезти меня в неотложку, но я отказалась. Поэтому, полагаю, что таким образом Коди хотела показать мне, что я получила то, чего сама хотела.
Но она не знает, что я получила гораздо больше, чем просила.
За пределами спальни слышится движение.
Раздается отчетливый скрип петель входной двери, а следом за ним приглушенные голоса.
— Сэм дома?
— Ее нет, — категорично отвечает Коди.
Дверь захлопывается.
Вот, оказывается, каково это — стать призраком в собственном доме.
Впрочем, это не так уж и важно. Несмотря на то, что я живу здесь уже два с половиной года, ничто из этого не показалось мне родным, когда я рухнула в постель после того, как мы вернулись домой из Хижины Дьявола. Аромат благовоний и свечей, кровать, на которую я потратила свою первую зарплату после окончания колледжа, мерцающие лампочки, старые фотографии и безделушки, которые я собирала годами — все это теперь стало для меня чужим.