Я падаю в темноту и холодный воздух обдает мою кожу, пока я не останавливаю свое падение ладонями.
Зазубренные камни пронзают мои руки, а локоть ударяется о другой камень, отчего в руке и пальцах отдается острая боль.
Листья шелестят, когда я переворачиваюсь, хныча и прижимая к себе поврежденный локоть. В ноздри врывается запах хвои и чернозема.
Задыхаясь, я протягиваю руку в сторону Коди.
— Не поможешь мне подняться?
Тишина.
Я замираю, оглядывая лес.
Коди нигде нет, и я с трудом различаю окружающую обстановку.
— О, очень смешно, Коди! — восклицаю я, поднимаясь с прохладной земли. — Ты же знаешь, что для того, чтобы напугать меня, тебе нужно придумать что-то посерьезнее, чем прятки за деревьями!
Прислушиваясь, я не слышу ничьего дыхания, кроме своего.
Ветер замедлился до тихого, легкого бриза. Единственный звук — это шелест листьев.
Лед сковывает мое горло.
— Коди?
Ночь, кажется, становится все более густой, поглощая лунный свет.
— Господи боже, блять. Коди!
Ветер стихает.
Раздаются шаги и приближается звук сминаемой листвы.
— Черт возьми, Коди, — произношу я, поворачиваясь лицом в сторону шагов. Сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди. — Ты почти...
Слабое оранжевое свечение впереди заставляет меня прерваться.
С трепетом, пронизывающим нервные окончания, я наконец-то заставляю себя присмотреться внимательнее и вижу Человека в черном, который держит в руках фонарь, освещающий путь к Хижине Дьявола.
Глава 5
Я понимаю, что нахожусь все в том же лесу, судя по корням, поднимающимся из почвы, но все вокруг кажется неподвижным и гораздо более мрачным.
Фонарь тихо поскрипывает в воздухе, а высокий мужчина пристально смотрит на меня своими обсидиановыми глазами. Длинные, черные волосы волнами рассыпаются по плечам, а свет пламени подчеркивает его строгие и резковатые черты. Вся его одежда, от пальто и рубашки на пуговицах до брюк и ботинок, поглощает любой проблеск света вокруг себя, подобно бездне, отчего темнота леса вновь кажется похожей на сумерки.
Лед, сковавший мое горло, в доли секунды распространяется по венам, сковывая меня до костей.
«Он настоящий».
Я облизываю губы, надеясь, что во рту появится влага. Но это удается мне с трудом. Смотрю на существо, которое мы с Коди призвали этой ночью — самого Старейшину во плоти.
— Покровитель? — наконец произношу я.
— Ведьма, — произносит глубокий голос, испугав меня и заставив волоски на шее и руках встать дыбом.
Он кивает головой в сторону хижины.
— Идем.
Я остаюсь на месте, смотря на него и отчаянно пытаясь не задохнуться. Мои руки дрожат, свисая по бокам.
— Сейчас же.
На этот раз я делаю шаг вперед, спотыкаясь о собственные ноги, и быстро развожу руки в стороны, чтобы уцепиться за что-нибудь.
Но приземляюсь на крепкие мышцы груди Покровителя.
У меня перехватывает дыхание от такой близости. От него пахнет землей и дровами, солью, ладаном и благословенной лунной водой, которая делает эту ночь такой священной и потусторонней.
— Осторожнее, — рокочет он, прежде чем отпустить меня и направиться по тропинке к хижине.
Лампа лязгает при его передвижении, в воздухе звучит скрип металла и шаги, а пламя отбрасывает тени на деревья.
Я выхожу из транса, в который меня погрузил его запах, и следую за ним.
Сердце колотится о грудину, кровь стучит в ушах.
«Это действительно случилось… я встретилась с Покровителем лицом к лицу».
Он ведет меня обратно в лесную хижину, где, как все давно твердили, живет сам Дьявол.
Подхожу к развилке и домик уже не кажется мне заброшенным и разваливающимся. Окна освещены и совершенно целы, из трубы валит дым в небо, освещенное полной луной. Перевернутая багровая пентаграмма исчезла с входной двери.
Стук, стук, стук.
Сапоги стучат по деревянному крыльцу и затихают, когда входная дверь хижины распахивается и освещает стройный силуэт Покровителя.
Войдя внутрь, он двумя большими шагами ставит лампу на дальний конец стола, после чего снимает пальто и бросает его на стул. Потянувшись, он слегка подтягивает брюки за пояс, словно стал слишком худым для отмеренной ширины.
Покровитель делает шаг в сторону, открывая взору огонь, пылающий в очаге без паутины и пепла.
На деревянной мебели нет и следа пыли, а встроенные шкафы до отказа забиты старыми книгами и стопками исписанных бумаг.
В центре стола стоят ритуальные свечи, которые горят танцующим пламенем. С них капает воск, а между горящими свечами и очагом лежат наши подношения.
Цепи надежно удерживают железную люстру, в которой тоже горят свечи, а балки согреты светом огня и очищены от паутины.
Дверь на противоположной стене приоткрыта, и свет падает на горшки, стоящие на деревянных полках, заполненные зеленью и травами.
Аромат свежей земли и растений смешивается с запахом дров.
Покровитель усаживается в большое кресло в углу, отчего оно становится похожим на трон природы, когда тот занимает его.
Я не упускаю из виду, что свет очага не достигает его фигуры.
— Подойди, ведьма, — произносит он глубоким и властным голосом с непонятным мне акцентом. — Можешь принести мне свои подношения.
Я задерживаю дыхание. Мои движения замедленны, пока я закрываю за собой дверь и подхожу к столу, на котором лежат остатки ритуала, подношения и фонарь Покровителя.
В животе бурлит, внутренности судорожно сжимаются и скручиваются от экстатической энергии, бурлящей в хижине. Я резко выдыхаю, когда беру сигареты и несколько раз постукиваю пачкой по запястью, после чего достаю одну сигарету и склоняюсь к камину, зажав ее между пальцами, пока пламя лижет ее конец.
От взгляда Человека в черном, устремленного на меня, меня бросает в дрожь.
Я отвожу глаза, протягивая ему зажженную сигарету и бутылку виски.
Но он не берет.
Усилием воли заставляю себя взглянуть на него. Выражение его лица убийственно, а глаза неумолимо суровы, но я замечаю, что уголок его губ подрагивает.
Его теплые пальцы касаются моих, когда он наконец берет из моих рук сигарету и алкоголь.
Я кладу пачку сигарет на подлокотник его кресла и делаю несколько больших шагов назад, чтобы встать перед камином, чье тепло согревает мое дрожащее тело.
Когда Человек в черном двигается, я не могу не наблюдать за тем, как грациозно он отвинчивает пробку виски со свисающей между губами сигаретой, после чего делает глубокую затяжку, вытащив сигарету из губ, задерживая дым в легких.
Покровитель прикрывает глаза, и поднимает лицо к потолку.
Постепенно из его носа и рта просачивается дым, после чего он делает глоток виски.