Александр Павлович правила помнил, но гнев собственника, которым он был сейчас обуян, почему-то невероятно усиливал веру в святую справедливость.
- Разберутся, - мстительно сказал он.
- Кто разберется? - "Волгарь" почувствовал, что с дураком-частником миром не поладишь, и полегоньку пошел в наступление.
- Милиция. ГАИ.
- Где ты их возьмешь, гаишников? За кустом, что ли? Здесь не Москва, телефонов нет.
- А телефоны и не нужны... - Александр Павлович проголосовал проезжавшему мимо "жигуленку", своему "брату-частнику", тот немедленно тормознул, высунулся в окно:
- Стукнулись?
Вопрос был праздным. Александр Павлович, не отвечая, приступил к делу:
- Вы в Загорск?
- Ну.
- Там, на въезде, пост ГАИ есть, знаете?.. Скажите им, чтобы прислали инспектора. И поскорее, если можно.
- Есть, потороплю... - "Брат-частник" умчался торопить милицию, а Александр Павлович спросил "волгаря":
- Ты хоть понимал, что в аварию лезешь, умелец?
- Сам умелец, - огрызнулся "волгарь". - Дистанцию не держишь. Видел, что я на обгон пошел...
- Кто ж на обгон на повороте идет?
- Тебя не спросили!
На этом "волгарь" счел разговор законченным, сел к себе в машину, демонстративно хлопнув дверцей. И Александр Павлович тоже к себе сел.
"Вот невезуха, - думал он. - Славненько покатались... Да, Лера с Наташей ждать станут, - он посмотрел на часы: назначенные им полчаса пролетели, как не было, - ну да ладно, подождут, пойдут навстречу, здесь уже недалеко, полдороги до них я проехал".
Видимо, "брат-частник" встретил инспектора ГАИ задолго до Загорска: "его желтый с синей надписью на коляске мотоцикл подъехал к месту аварии минут через пятнадцать. Все это время Александр Павлович и мордастый шофер сидели по своим авто и дипломатические отношения не возобновляли.
Инспектор - лейтенант милиции - остановился на обочине: как раз между "Волгой" и "Жигулями", заглушил двигатель, снял белый шлем, кинул его в коляску. Однако с мотоцикла не слезал, выдерживал характер. Впрочем, повреждения на обеих машинах ему были отлично видны. Александр Павлович и "волгарь" характеры, напротив, не выдерживали, мигом к инспектору подались.
- Товарищ лейтенант, - первым начал Александр Павлович, - он же на двойной обгон пошел, а навстречу - автобус, так этот тип полез передо мной, я в него и вмазал...
- На какой на двойной, - заорал "волгарь", - ты только "мигалку" включил, а я уж по встречной шпарил, ты что, сам не видел автобуса, притормозить не мог, водило липовое?..
- А вот хамить не надо, - спокойно сказал инспектор, по-прежнему не слезая с мотоцикла. - Попрошу документы.
Александр Павлович протянул ему техпаспорт на машину, залитые в целлофан международные права. Шофер "Волги" свои бумаги вытащил. Инспектор долго и внимательно все изучал, особенно пристально путевой лист на "Волгу" рассматривал. Наконец резюмировал:
- Оба виноваты, братцы. Один - что на обгон на слепом повороте пошел. Другой - что дистанцию не держал. Акт я составлю, права ваши, извините, реквизирую, а завтра вы к нам в ГАИ заедете. Ежели решите полюбовно расстаться - все назад получите... У вас машина застрахована? - спросил он Александра Павловича.
Тот кивнул, расстроенный: не хотел права отдавать, не хотел завтра черт-те куда ехать, время терять.
- Вот и ладушки... На ремонт тратиться не придется.
- А нервы? - не удержался Александр Павлович.
- Нервы - это не по нашей части, - сказал инспектор, - это вы к доктору... - и принялся за акт.
...Минут через тридцать-сорок инспектор укатил. Следом за ним уехал донельзя злой "волгарь": у того, оказывается, с путевым листом что-то не в порядке было, куда-то не туда, голубчик, несся. А Александр Павлович, вконец умученный, сел на обочинку, прямо на мокрую траву, почувствовал, как мгновенно намокли джинсы, но вставать не стал: намокли - высохнут, покой дороже. А покоя Александру Павловичу хотелось сейчас больше всего, хотелось просто сидеть и смотреть в лес, и чтобы никто его не трогал, никуда не торопил, попусту не дергал, и даже о Валерии с Наташей он в тот момент забыл - совсем из головы вылетело.
Устал он.
От ожидания премьеры. От того, что ничего еще не готово, аттракцион не репетировался, ассистенты невесть где шляются. От каждодневного напряжения, когда любая встреча с Валерией как непростая служба, которую сам себе и придумал: никто его не заставлял глупые эксперименты ставить, "портсигар" мастерить. От какого-то полувранья устал, когда сам толком не ведаешь, как относишься к женщине: безразлична она тебе или нет? Да нет, наверно, в том-то и дело, не совсем безразлична, от чего и тяжко.
А тут еще Наташа...
Он докурил сигарету, швырнул окурок в траву, встал. И сразу увидел две красные фигурки, бегущие к нему по обочине.
- Саша! Саша! - донеслось до него.
Чисто машинально полез в карман: "портсигар" работал. Для кого, интересно?.. Прижал кнопку - выключил.
Валерия первой добежала до него, с ходу обхватила Александра Павловича, тесно прижавшись к нему сырой курткой: по лесу, видать, бродили, а деревья насквозь дождем пропитались.
- Саша, что с тобой, Саша?! Ты цел? - подняла испуганное лицо.
Он впервые видел Валерию такой: тушь с ресниц под глазами размазана, волосы "поплыли" из-под капюшона, приклеились ко лбу, лицо мокрое - то ли от слез, то ли от дождя. И Наташа не лучше: у этой-то глаза явно заплаканные, красные - под цвет куртки.
- Я цел, - сказал Александр Павлович. - А вот вы-то что в такой панике? Медведя встретили?
- Медведя... Дурак! - Валерия не выбирала выражений, не стеснялась Наташи. - Мы тебя ждали-ждали, отчаялись уже, Наташка волнуется: где ты? Не случилось ли что?.. Я тоже нервничать стала... А тут две тетки мимо, говорят: там авария, все вдребезги, два трупа... Мы и побежали... - И тут она, не стесняясь, в голос, заплакала, уткнулась лицом в толстый пиджак Александра Павловича, будто снимала с себя накопленное за этот час напряжение, _разряжалась_.