4
Толстый лысый харчевник, увидев входящих посетителей, крикнул служанке: - Поскребла середу1 чернавка2, и будя. Гляди-кось, щапы3 пожаловали!.. А ну, живо, примай их, не то шелопугой4 огрею по потылице5. Вам чего будет угодно? - обратился он к "щапам". - Ежели выть6, так, должно, рано. Скидайте спанечки7, али вы так, налегке?.. Пеструху не желаете?.. - По-каковски это он? - не понял Василько. - По-старинному, - тихо ответил Дэ-Семь. - Он такими словами посетителей завлекает... Пеструха - это значит перепелка. - Аль рябу?.. - Рябчиков тоись, - как бы перевел Дэ-Семь. - Надысь гляжу, - болтал без умолку словоохотливый харчевник, - вроде курева8 вдали... Опосля развеялось, и вижу отсель меты9 коня на хряще10, а еще чуток - входит поляница... - Богатырь, - пояснил Дэ-Семь. - Хороший был гость - с аппетитом и щедрый. - Нам, хозяин, - степенно начал заказывать Дэ-Семь, - подай щей по котелку, опосля двух пеструх, еще погодя - по рябе на брата и кваску запить. - Добре! - кивнул харчевник. - Чернавка! Слыхала, небось? - Да уж как не слыхать? - отозвалась служанка. - Как есть бегу... - и, не торопясь, направилась на кухню. - Не много ли на завтрак? - ужаснулся Василько. - Еще может не хватить! - подбодрил Дэ-Семь. - Это короли по яйцу, по шматку сала да по буханке хлеба, больше по утрам не принимают - важничают. А нам с тобой негоже привередничать: нонче солдат, а потом, гляди, - ферзь уже! Я кем только не был за свои жизни... И точно: аппетит разыгрался у Василько отменный - все съел да еще косточки обгрыз. Сказано: воздух свежий да сон в палатке - не то, что в пионерских лагерях. Дома по многу этажей, мебель полированная, форточки не открыть, чтоб детей не простудить; а в турпоходы на машинах едут километров двадцать, потом пройдут пешком (всё больше по дорожкам) километра два - и снова по машинам. Обо всем этом рассказывает Василько, а Дэ-Семь диву дается. - А скоро будем вертолетами летать в горы, - хвалится Василько. - А вниз по канатной дороге съезжать... Природу же, в основном, по телевизору наблюдать... - Ишь ты! - дивится Дэ-Семь и вроде бы так просто спрашивает: - А кто же в шахматы играть будет? - Так уже машины играют, - отвечает Василько. - Да ну?! Значит, машины и ездют, и на горы летают, и природой любуются, и в шахматы резвятся?.. - Правильно. - Это ж вы все чисто в рабы попали! А спасать некому - от машин тоись? - Спасать?! - смеется Василько. - А мы и не жалуемся! - Так рази из вас короли будут?! - сокрушенно воскликнул Дэ-Семь. - А мы к этому и не стремимся... - Всю жизнь, значит, в пешках? То-то и оно, что в голове своего короля нету, - машинам все поотдавали! Ну, там ездить, летать либо в телевизорь глядеть - ладно, куда ни шло... Но чтоб машиной в шахматы играть?! - Господи Исусе! - в ужасе произнес харчевник, прислушиваясь к их беседе. - Так это для развития науки и развлечения. - Во-во: машина развлекается! А книги? - Тоже машины пишут. - И читают?
- Читают. - Хорошо, если вам что расскажут, а если не пожелают? Так неучами и останетесь?.. - Почему?! Машины человеку время экономят. - Для чо? Новые придумать? Им служить?.. - А хотя бы! - Самим же в пешки податься? Да где там! Из таких пешек только пешку и сотворишь... - Так и у вас, - упорствует Василько, - техника есть. Вертолеты, телевышки, автомашины... - Это на том берегу, - прерывает Дэ-Семь. - У нас для того нигде и мостов нету! Усёк? - Усёк. - То-то! Шахматы - это душа человека, а в нее, в душу, с машиной не лезь! Не то она и ее отымет. У тебя пружина будет, а у ей - удовольствие! Тут Василько как заплачет!.. От неожиданности Дэ-Семь растерялся, потом обнял его и быстро заговорил: - Да ты чо? На меня? Так ведь я по неразумению своему... Живи с пружиной! - Нет, милый вы мой Дэ-Семь, - взял себя в руки Василько. - Техника техникой. Человек для себя ее и придумывает и командует ею... У меня хуже: волшебником я стал. Вот. - Как это - волшебником?! - Ну, не совсем, чтобы... а что задумаю - исполняется.
- Всё-всё? - Да. - Неужто всё, что пожелаешь? - никак не верилось Дэ-Семь. - Всё! И никакой самостоятельности: все делается без всяких моих усилий... - Чур меня! - суеверно прошептал харчевник. - Так не годится, - согласился Дэ-Семь - Деды наши немало сказывали о волшебстве... Оно, конечно, штука хорошая. Но только применять и его с умом надо... Слышал я, что к волшебству прибегать следовает, когда сам чего не сможешь достичь. Так? - Ага. - Или если прижмет тебя к самому что ни на есть краю. А ежели твоего ума хватает и своими силенками одолеваешь, тогда без волшебства желательно, иначе нутро свое человечье утеряешь и останешься вроде как с пружиной, но без души! - Вот и со мной такое происходит. - А как же ты вчера проиграл? - хитро спрашивает Дэ-Семь. - Забыл команду дать своему волшебству? Василько плечами пожал: не знаю... - У нас волшебство только на том берегу действует, - пояснил Дэ-Семь, - а тут - нет... Да закинь ты это свое волшебство. Не знаю, в чем оно у тебя... Живи сам! - Закинул. - И чо? - Не проходит... - Ишь ты! Прилипло как... Однако пора нам: слышь, сбор трубят? Сейчас тренировка предстоит. Хозяин, что там с нас?
5
Вернулся я с той стороны к обеду. Василько произвел на меня приятное впечатление, хотя выглядел скучным. Поговорили мы о шахматах, особенно о роли пешек в игре, и расстались. После обеда я снова был у трона Каиссы. Народу собралось не меньше вчерашнего, все происходило так же торжественно; опять состоялся красочный парад, в честь уже следующего - за неудачным "царствованием" Василько короля черных № 1001. И наконец началась долгожданная партия. Долгожданная не только для меня и Василько. Любители шахмат, накануне освиставшие Василько, теперь сочувствовали ему и желали отличиться. Наверное, и в шахматах судьба непостоянна... Игра началась стремительно, но все время атаковали черные. Фигуры белых разбегались в страхе кто куда и гибли одна за другой без всякого, как мне казалось, плана и цели. Толпа вокруг нас бушевала и была на стороне белых, сочувствуя попавшим в беду. Только Каисса оставалась спокойной и даже порой улыбалась. Правда, когда я присматривался в бинокль к королю белых, то не находил на его лице ни малейших признаков волнения!..
"Ну и нервы!" - думал я. Не прошло и часа, как на квадрате № 1001 сложилось странное положение: все фигуры черных и все их пешки были целы и сосредоточились в правом дальнем от нас углу, вокруг своего короля, и в левом ближнем, где стеной зажали короля белых. Из всей армии этого несчастного монарха сохранилась лишь одна пешка! Это был Василько, стоявший сейчас на поле дэ-7, том самом, где в начале игры находился знакомый ему (да и нам с вами) солдат. Ход белых... Посмотрите на рисунок... Всем стало ясно, что Василько сейчас станет ферзем, но, к сожалению, это уже не спасет белого короля от скорого и неминуемого поражения. Василько оглянулся на своего короля, но он был далеко, и предстояло самому принять окончательное решение. Вот уже судья поднял сигнальный флажок, давая понять, что время на размышление истекает... и Василько смело шагнул на поле дэ-8; мгновенно взвился дымный смерч, скрывая от взоров тайну превращения пешки в фигуру, и все мы замерли в ожидании. Прошла еще секунда, смерч поднялся в небо, и все увидели не ферзя, как ожидали, а великолепного белого коня и на нем Василько. Черные сделали какой-то ход (вообще-то у них теперь не было выбора), Василько направил своего коня на поле эф-7 и... объявил мат11! Такой партии, скажу я вам, мне не доводилось видеть ни разу. Всего я ожидал, только не победы обреченного короля белых. Если бы не Василько его постигло бы бесславное поражение. И не слышал я никогда такой овации, какую устроили болельщики! Каисса совсем повеселела и приказала приветствовать победителя салютом из шестидесяти четырех пушек. Наградой ему стало возвращение домой.