– Пс… Пс… Олегыч у себя? – вдруг зашептали с той стороны двери, с коридора.
Я подняла голову, посмотреть, кто это такой смелый, что так шефа нашего называет. Не любит он прозвища-отчества, а тут прямо у кабинета.
– Нет, что вам нужно?
Узнала в говорившем нашего охранника дядь Витю. Лет ему сорок пять, с внушительной залысиной и дрожжевым брюшком особого помола. Ох и любители на Руси заквасить.
– Меня это, – почесал репу. – Лариса-краса послала, говорит, собеседование.
В этот момент я застыла с открытым ртом. В смысле, Лариска?!
– Эм, – потеряла дар речи и оглянула его с головы до ног. – На собеседование, говорите? Ну, давайте собеседоваться.
– О, вот это дело. Чайку-кофейку не дадите? – нагло присел напротив и жадным взглядом посмотрел на нашу кофеварку.
– Нет, – сузила глаза и просто поджала губы.
Ишь какой наглый.
– Семейное положение? – спросила, скользнув без интереса взглядом по его безымянному пальцу.
Виднелся след от кольца.
– Разведен.
– Дети?
– Двое! – аж грудь выпятил от гордости.
Я не удивилась, всё же такой возраст, было бы странно, не будь у него потомства.
– Почему развелись?
Считаю, один из самых важных вопросов, которые я должна задать.
– Гулял, вот и выгнала меня, дура-баба, где еще такого мужика найдет, – фыркнул презрительно Витя.
А на этом я аж поперхнулась. Ну что за экземпляр, даже не стыдится, что так к женщине относится.
– Извиняюсь, Петровна, – подался вперед, а у меня от его амбре отбросило назад. – А к чему все эти вопросы? Я же пришел грузчиком устроиться на подработку.
– Извиняются перед собой, Саныч, – съязвила, уязвленная его манерой называть всех по отчеству. А затем застыла. – Чего? Грузчиком?!
Ой-ой, какой конфуз. Совсем забыла, что да, должен был подойти человечек от Лариски, который поможет с выносом мусора после ремонта из квартиры шефа.
– Ну да, а ты про что подумала? – с недоумением сдвинул брови на переносице.
И в этот момент не могло произойти ничего хуже, чем неуместное появление Ларисы.
– Ну всё, Васька, – крикнула она, появившись на пороге и не заметив охранника дядь Витьку. – Я составила список кандидатов, забронировала конференц-зал, так что после обеда начнешь принимать будущих мужей!
И тут два взгляда схлестнулись: удивленный Ларискин и пораженный Виктора.
Воцарилась полная тишина. А потом наш охранник встал, на лице его проступило ехидство.
– Вы знаете, Василиса Петровна, я, пожалуй, позже заскочу, – и, насвистывая веселую мелодию, вальяжно вышел из приемной.
А затем я услышала, как по коридору разнесся топот бегущего изо всех сил человека. Я открыла рот, собираясь крикнуть ему вслед, что он не так подумал всё, но потеряла дар речи. Господи, новых слухов по офису не хватало еще, и так после прошлых не могу никак отойти.
– Ой, Вась, не хотела, – присела на освободившееся место на стуле Лариса, протянула мне список. – Ну да ладно, кто ему поверит, он у нас же того, похмелосный.
Я сморщилась, не люблю такой типаж мужиков.
– Это ты виновата, теперь весь офис будет думать про меня непонятно что, – высказала подружке свое фи.
Но она как всегда сделала вид, что она тут ни при чем.
– Смотри, я составила список всех холостых мужчин нашего офиса, – ткнула пальцем в листок, который дала мне в руки. – Красной ручкой – разведенные и с детьми, почти что неликвид, считай; оранжевой – разведенные, но без детей, не забудь, надо выяснить, почему развелись, может, стульчак не поднимает, это важно. Жила я с одним, постоянно разводы, так неприятно.
– Стоп-стоп, давай без подробностей, – вытянула ладошку, зная по опыту, как она может сейчас войти в раж и начать возмущаться, а время у меня не резиновое.
– А да, прости, – кивнула она. – Смотри дальше: желтой ручкой – это те, кому за тридцать и ни разу женаты не были, тоже подозрительно, имей в виду, что-то там явно не так. Хотя нашему шефу тоже за тридцать и не женат. А такой красавчик, еще и богат, не скупердяй. Интересно, почему ни жены, ни невесты нет. – Лариса прищурилась, а затем ко мне наклонилась. – Слушай, ты же с ним почти родственница, колись, что там?
Я отшатнулась от ее напора, совершенно забыв начало нашего разговора. И ничего говорить ей, конечно же, не собиралась. Сама же и не знала ведь. Но Лариса униматься не собиралась.
– Неряха?
– Эгоист?
– Ноги воняют?
– Мамкин сынок?
На каждый вопрос я отрицательно качала головой, и это было ошибкой, ведь она восприняла это как зеленый свет и продолжала форменный допрос.