Они встречались каждый день больше двух недель, когда Рози наконец призналась себе, что полюбила. Это была любовь верящей и страстной женщины, а не пылкое увлечение романтически настроенной школьницы.
Маркиз купил ей дом в Сент-Джонс-Вуд, который она обставила с врожденным вкусом.
У Рози до сих пор не было случая проявить его за годы переездов из одних меблированных комнат в другие, пока они не оказались в квартире на Ковент-Гарден, тоже меблированной.
Это был ее собственный дом, и она его любила не меньше маркиза.
Рози ждала, что Коултхост попросит ее оставить сцену, но потом поняла, что театр был частью его жизни. Ему нравилось, что каждый вечер его ждет ложа. Проведя, по его словам, скучные часы в палате лордов, где он обедал с каким-нибудь государственным деятелем, или в Мальборо-Хаусе с принцем Уэльским, маркиз стремился к развлечениям.
Довольно часто маркиз приезжал в театр лишь к последнему акту. Рози переодевалась в вечернее платье, накидывала на плечи подаренные им соболя и выходила к карете, поджидавшей ее у служебного входа. Все, что ни делал маркиз для них двоих, приобретало налет волшебства.
Наконец Рози была вынуждена признать, что она любит маркиза даже больше, чем когда-то любила Вивиана. И тогда она обратила к Всевышнему отчаянную мольбу, идущую прямо от сердца, чтобы маркиз женился на ней. Для Рози ничего не могло быть чудеснее, чем стать его женой.
Она решила, что навсегда оставит дешевый блеск «Гейети» и будет вполне довольна ролью владелицы огромного родового поместья. Кроме того, они смогут устраивать приемы в изысканно обставленном доме на Гросвенор-сквер. Рози представляла, как будет восседать во главе стола в фамильных бриллиантах Коултхостов, с которыми не могли сравниться никакие драгоценности ее матери.
Она воображала, как удивится отец, когда поймет, что его дочь, от которой он отрекся, вышла замуж за человека, занимающего гораздо более высокую ступень на социальной лестнице, чем он.
— Прошу тебя, Господи, пусть Лайонел сделает мне предложение… Господи… пожалуйста…
Когда маркиз на выходные уезжал за город, Рози отправлялась в церковь и молилась, чтобы ей простились все ее прегрешения и чтобы Господь проявил к ней свое милосердие.
Целый год она была так безоглядно счастлива и так сильно влюблена, что, казалось, излучала на сцене свое счастье. Таким успехом у публики она не пользовалась никогда. В каждом журнале печатались ее портреты, а критики упоминали ее во всех статьях, когда писали о театре «Гейети».
Мистер Холлингсхед давал ей самые лучшие роли и роскошнейшие наряды.
— Рози, ты воплощение всего, ради чего был создан театр «Гейети», — как-то раз сказал он, — всего того, к чему я стараюсь приучить нашу публику.
Он улыбнулся ей. Рози подумала, что стоит запомнить его слова в точности, чтобы потом повторить их маркизу.
Затем ее настиг удар.
После рождества маркиз заявил ей, что в феврале намеревается уехать в Монте-Карло. Рози знала, что у него там вилла. Она часто слушала его рассказы о развлечениях и веселье, царящем в Монте-Карло, о том, насколько моден этот курорт, который регулярно посещают даже принц и принцесса Уэльские.
Рози ждала, что маркиз пригласит ее поехать вместе с ним. Но шли дни, а он ничего ей не говорил, и она к своему ужасу поняла, что он намерен ехать один.
— Ты ведь не надолго уезжаешь, правда?
— Все зависит от того, насколько мне там будет весело, — ответил он. — В прошлом году я выдержал только неделю.
У Рози несколько отлегло от сердца, и она сказала себе, что ей не следует вмешиваться в ту часть его жизни, которая проходила отдельно от нее.
Перед отъездом маркиз был очень занят, но тем не менее проводил с ней почти все ночи, и она была счастлива как никогда.
— Ты очень красива, Рози, — сказал он, когда они лежали на большой удобной кровати, которая занимала чуть ли не всю спальню в этом доме.
— Мне важно только, чтобы ты всегда так думал, — ответила Рози, понимая, что он нисколько не кривит душой.
Аплодисменты, которые она заработала в тот вечер, были приятны только потому, что маркиз сидел в своей ложе, все видел и слышал. Занавес поднимался шесть раз, и вся сцена была уставлена огромными корзинами с орхидеями.
Наконец она распрощалась с радушной публикой и унесла с собой лишь букет красных роз, посланный маркизом. Оказавшись в гримерной, она обнаружила среди стеблей браслет с бирюзой и бриллиантами. Рози охватила легкая дрожь, когда она, надев браслет, начала поспешно переодеваться.