Даже так. Интересно, после того, как мужчина выйдет из моей квартиры, он отправится прямиком в бар, чтобы залить спиртным тот стресс, который пришлось пережить, разговаривая со мной?
Несколько секунд я молчу исключительно для того, чтобы позлить своего потенциального начальника, но не переборщить. Вы же помните — мне нужна эта работа. Пусть даже еще одна «разовая акция».
— Ладно. — соглашаюсь в итоге, и мужчина, едва я успеваю проговорить слово, с кивком поднимается со стула.
— Жду в одиннадцать. Будьте любезны, не опаздывайте. — после чего направляется в коридор.
Не опаздывайте?! Серьезно?! И это он мне говорит…
Нет все-таки с наличием какого-то сходства с человеком у этого монстра я погорячилась.
Не произнеся ни звука, ожидаю, пока мужчина обуется. В том, что наш диалог завершен, я совсем не сомневаюсь, на теплые слова прощания не надеюсь, поэтому открываю входную дверь и отхожу, чтобы выпустить мужчину из квартиры.
Открываю рот, чтобы выдать сухое «до свидания», но успеваю выдавить только «до…», когда происходит что-то неадекватное.
На лестничной площадке прямо напротив Сергея Дмитриевича стоит моя чокнутая соседка. Знаете, о таких легенды из поколения в поколение передаются. С того самого дня, когда сын подарил Полине Константиновне квартиру в нашем подъезде, жить стало значительно веселей. Не прошло еще и недели, чтобы пожилая женщина не придумала проблемы, в которой, естественно, виноваты исключительно мы — ее соседи. То газом ее отравить решили, то дыру в канализации пробили, чтобы она задохнулась в квартире, то тараканов подкинули. В общем, живем нескучно.
И сейчас, судя по агрессивному выражению лица этой дамы в цветастом халате и, почему-то, моим ведром с мусором в руке, нас ждет еще один раунд подъездной баталии.
— Ты что тут, совсем охренела?! — без прелюдий начинает женщина, смотря почему-то на большого босса. — Проститутка!
И вновь взгляд обращен не ко мне.
Проходит, наверное, секунда, и я слышу голос Сергея Дмитриевича с нотками отвращения:
— Женщина, угомонитесь.
Ох, это он зря.
— Ты что сказал, паразит? — мигом взрывается соседка. — Сперва решили помоями своими меня выжить из квартиры, вонь такую подняли, что все окна открыть пришлось, а глаза все равно слезятся! Да я уже скорую вызвала!
— Правильно, что вызвали, вам бы голову проверить. Вы попросите. — холодно бросает Сергей Дмитриевич и делает шаг в сторону лифта, но его путь преграждает решительная женщина.
А дальше начинается шоу.
Мгновение, и Полина Константиновна с такой точностью, как будто всю жизнь тренировалась, швыряет ведро прямо в большого босса. От неожиданности я открываю рот, а в голове проносятся одновременно две мысли: во-первых, что творит моя соседка?! А во-вторых, почему это сделала не я?!
В следующую секунду замирают все. Женщина, видимо, оценивает, что натворила, Сергей Дмитриевич офигивает, а я вообще боюсь пошевелиться.
У Полины Константиновны выход из ступора происходит быстрее, чем у остальных. Видимо, срабатывает инстинкт самосохранения. Соседка быстро бросает нечто типа «еще раз что-то подобное увижу — засужу», после чего стремительно, практически бегом, скрывается за дверью своей квартиры. Секунда, и я уже слышу звук многочисленных закрываемых замков.
И вот мы остаемся на площадке вдвоем.
Смотрю на большого босса, на пиджаке и брюках которого теперь имеются украшения из луковой шелухи, а к ногам пала россыпь картофельных очистков, и с трудом сдерживаю смех. Нет, в бар он теперь точно не поедет.
С минуту борюсь с желанием выдать что-нибудь остроумное про то, что с недавних пор верю в карму, но в итоге сдерживаюсь, прочищаю горло и максимально серьезно спрашиваю:
— Зайдете или так поедете?
Сергей Дмитриевич заходит в квартиру молча, я прикрываю за ним дверь и уже в следующую секунду понимаю, что одной шелухой дело не обошлось.
Принюхиваюсь и пытаюсь вспомнить, в чем дело.
До меня доходит не сразу, а когда я все-таки въезжаю, то разрываюсь сразу между двумя желаниями: новым — зажать нос и ставшим уже привычным — рассмеяться.
Сегодня совершенно точно не день большого босса, потому что вместо стандартного для него запаха дорогого парфюма, мужчина воняет креветками. Не совсем свежими креветками. Вчерашними, если быть точной.
В завязанном мусорном пакете они как-то более мирными казались, но после страйка, выбитого Полиной Константиновной, ситуация изменилась.
С максимально серьезным лицом осматриваю мужчину и прихожу к выводу, что в ходе креветочной атаки пострадали и брюки, и рубашка, и пиджак. Да, однозначно страйк.