Слева замаячила бетонная коробка. Считалось, что ожидающие автобуса дачники могут укрыться в ней от непогоды. На пятачке перед переездом никакого автобуса не обнаружилось — стояли только две легковушки и пикапчик, кажется, принадлежащий владельцу исчезнувшего строения в романском стиле. Водители, покинув салоны, яростно бранились. Двое убеждали в чём-то третьего, а тот, судя по жестам, упорно стоял на своём. На дамбу въезжать не отваживались. Зато кое-кто, видать, попытался уже одолеть её в пешем строю — пальтецо на одном из спорщиков было от поясницы и ниже замарано мокрой глиной.
Наконец упорствующий вырвал плечо, за которое его пытались удержать, и решительно двинулся к переезду. Дальше ему, правда, пришлось прыть свою умерить: разбитая вдрызг дорога состояла из бугров и полных талого снега рытвин. Ногу поставить некуда.
— Внимание… — предвкушающе произнёс Костик.
Умб!..
Смельчака уложило на спину. Ошалев, кинулся вспять на четвереньках. Встретили его шумно.
— А ведь предупреждали умные люди… — сказал Мурыгин. — Ну что? Пойдём узнаем последние новости…
Однако, стоило приятелям подойти поближе, за новостями бросились к ним.
— Арсеньтич… быть-мыть… Откуда? Оттуда?!
Без шляпы и в измазанном глиной пальто Тимофей Григорьевич Тарах был неузнаваем. Во всяком случае, издали. Выходит, это именно он, уже испытав на собственном опыте, насколько неприятен умб в такую погоду, пытался удержать смельчака — и не смог.
— Мы… с тыла шли… через луг… — несколько оторопев от нежданной встречи, ответил Арсентьич.
— Слышь… обнть… Что там?..
— Где?
— Перед овражком… мыть-быть!..
— Ничего, — сказал Мурыгин. — Уже ничего. Ни домов, ни колодца…
— Давно?
— С утра.
Вопросы кончились. В тягостном молчании все посмотрели на чёрно-серую дубраву, заслоняющую места, где раньше стояли дачи. Шуганутый остервенело обирал грязь с рукава, отчего тот становился всё грязнее.
— Не знаешь, автобус будет? — спросил Костик.
— Нет, — буркнул пострадавший. — Возле завода теперь в объезд надо, а он там не пройдёт…
— Почему в объезд?
Собеседник насупился и промолчал.
— Ползавода накрылось… — с кривоватой шальной ухмылкой пояснил третий водитель. — Шоссе, проходные, ремонтный цех…
Мурыгин изменился в лице.
— Костик… — шепнул он, беря Стоеростина за локоть. — Давай-ка отойдём потолкуем…
Отошли.
— Слышал?
— Ну.
— Припёрло, Костик… Кончились наши отсрочки. Завод — не дача. У них там в цехе эмальпосуды каски делают… А дальше-то, дальше, прикинь! Дальше — плотина… ГЭС! Стратегический объект… Представляешь, что сейчас будет? Ты вспомни, кто у нас дивизией командует!
— Кто? — ошалело спросил Костик.
— Генерал Бурлак!
При всей своей аполитичности о Бурлаке Стоеростин был наслышан.
— Это тот, что ли?.. Из Чечни?
— Вот именно… Короче, давай выбирать. Или упасть кому на хвост, чтобы в город отвёз… Только тогда, учти, назад хрен вернёмся… Оцепят, дорогу перекроют…
— Или?
— Какое тебе ещё тут к чёрту «или»?
Глава 10
Они отступили к мегалитическому сооружению, возле которого раньше останавливался автобус, присели на лавку из железных труб под неплотно состыкованными бетонными плитами навеса, стали прикидывать, как жить дальше.
— Ты понимаешь?.. — зловеще шелестел Мурыгин. — Бурлак — не Обрыщенко. Он же за все эти объекты в ответе! Он же может и военное положение объявить, и зачистку устроить…
— Любопытно было бы посмотреть… — заметил Стоеростин. — Во-первых, что зачищать? И от кого?
— А! Сперва подерёмся, потом разберёмся… О другом думай! При зачистках обычно страдает кто? Мирное население. А в данном случае мирное население — это мы с тобой… Соображаешь?
— Н-ну… начнут-то наверняка с завода…
— Начнут с завода. А потом?.. Костик! Пойми: если во что-то вмешалось государство, лучше держаться в сторонке. Как бизнесмен тебе говорю! Давай попрошу Тараха — отвезёт…
После этих слов Стоеростин совсем приуныл. Ссутулился, обмяк, уронил плечи.
— Что не так? — спросил его Мурыгин.
— Всё не так… Не хочу я никуда отсюда!
— Ну знаешь!..