- Благодарю, Ваша Честь. Мне кажется, что я затронул именно эти проблемы и мне не хотелось бы производить впечатление, будто я использую просьбу Высокого Суда.
- Обвинитель будет задавать вопросы свидетелю?
- Да, - ответил Гуллинг. - Мистер Фолсом, вас спросили, видели ли вы как обвиняемая бросила что-то в мусорный бак. Я хочу задать вам только один вопрос. Если бы она что-то бросала внутрь, то вы бы заметили, что это было?
- Нет. Я пытался уже объяснить. С того места, откуда я наблюдал, мне не было видно, что делала ее правая рука. Ее левой руки я не видел вовсе. Но я увидел, как обвиняемая наклонилась над мусорным баком и ее левая рука подняла крышку. Потом я увидел, как она снова закрыла мусорный бак.
- Это все, - сказал Гуллинг.
- Одну минутку, - сказал Мейсон. - В свете этих объяснений у меня есть еще несколько вопросов к свидетелю. Мистер Фолсом, это значит, что вы не могли наблюдать в тот момент за руками обвиняемой?
- Я повторял это многократно.
- Я хотел бы выяснить это до конца. Но вы видели, что ее левая рука поднялась в тот момент, когда она поднимала крышку?
- Да, сэр.
- Из этого вы сделали вывод, что она держала ручку крышки левой рукой?
- Естественно.
- А вы видели движение ее правого плеча?
- Я уже объяснял, что тело заслоняло то, что делала правая рука.
- Я имею в виду не руку, а только плечо. Вы видели движение ее правого плеча?
- Нет.
- А движение локтя?
- Нет, но прошу минутку подождать. Я не уверен полностью, но когда я еще раз об этом подумал, то мне кажется, что я видел легкое движение локтя и плеча. Такое движение, как будто она бросила что-то в бак.
- Вы передавали рапорт в "Калифорнийское Следственное Агентство"?
- Да, сэр.
- И у вас была инструкция передавать результаты наблюдения каждые полчаса?
- Да, если мы находились поблизости от телефона и могли позвонить без труда.
- Сколько людей наблюдало за обвиняемыми?
- Двое.
- Вы следили за Аделой Винтерс, а ваш напарник - за Евой Мартелл?
- Да, сэр.
- Когда вы увидели, что сделала обвиняемая Адела Винтерс, - продолжал спрашивать Мейсон, - в какое-то время после этого, вы позвонили руководству?
- Да, это так.
- А в своем рапорте вы упомянули, что она подняла крышку и заглянула в мусорный бак?
- Да, мне кажется, что именно так я и сообщил.
- Как вы думаете, заглядывая в бак, она бы подняла правое плечо или правый локоть?
- Наверное, нет.
- А когда вы отчитывались, вам не пришло в голову, что она что-то бросила в бак?
- Нет.
- Это значит, что в то время вы думали, что она только заглянула туда?
- Да, сэр.
- И это вы передали в свое агентство?
- Да.
- Я предполагаю, что тогда ее действия были более свежи в ваших воспоминаниях?
- У меня нет такого впечатления. Мне кажется, что сейчас я вспоминаю это происшествие так же хорошо, как и тогда, когда звонил в агентство.
- Но первым вашим впечатлением было то, что она только заглянула в бачок?
- Да.
- В то время, когда вы звонили по телефону, это впечатление было совершенно свежим в вашей памяти. Спустя какое время, после того как Адела Винтерс ходила к мусорным бачкам, вы звонили в агентство?
- Спустя две или три минуты. Когда я вернулся в холл, мой напарник принял мои функции и, пока я звонил, присматривал за обеими подопечными.
- Это значит, что спустя две или три минуты после того как Адела Винтерс ходила к мусорным бачкам, обе обвиняемые были уже вместе, в холле?
- Конечно.
- Вы не наблюдали за этими бачками раньше?
- Нет.
- А у вас была возможность наблюдать за бачками позже?
- Нет.
- Следовательно, вы знаете только, что обвиняемая заглянула в мусорный бак и ничего туда не бросала?
- Что ж, так мне кажется, если вы хотите быть таким точным, - ответил Фолсом.
- Я не хочу быть формалистом без нужды, но этот момент может оказаться весьма существенным.
- Если вас интересует мое откровенное мнение, - сказал Фолсом, тогда я сказал, что она только заглянула внутрь, но теперь, когда я об этом думаю, то абсолютно уверен, что она подняла крышку бачка и что-то туда бросила.
- Почему же эта мысль не пришла вам в голову, когда вы звонили в агентство?
- Я и в самом деле не знаю, - ответил Фолсом. - Вероятно, такое различие не казалось мне тогда существенным.
- Именно это я и пытаюсь точно установить, - сказал Мейсон. - Сейчас воспоминание об этом происшествии приобретает цвета, потому что вы поняли, что это очень существенно?
- Я не согласен с вашим определением, что мои воспоминания приобретают цвета. Я только более вдумчиво обдумал все происходившее. Теперь я совершенно уверен в том, что она что-то кинула в бачок.
- Так же уверены, как вы были уверены третьего сентября в том, что она туда только заглянула?
- Это довольно категоричная постановка вопроса.
- А это не слишком порядочный способ отвечать на вопросы.
- Но если она на самом деле что-то бросила в сборник!
- Вы теперь уверены, что она это сделала?
- Да.
- Вы не были уверены третьего числа?
- Если вы намереваетесь делить волосок на части, то не был уверен!
- У меня все, - закончил Мейсон.
- У меня нет вопросов, - рявкнул Гуллинг.
- Ваш следующий свидетель, господин обвинитель.
- Я хотел бы еще раз вызвать Сэмуэля Диксона, чтобы задать ему один вопрос, - сказал Гуллинг.
- Вызывайте.
- Вы уже были приведены к присяге, - обратился судья к Диксону, когда он вновь занял свидетельское кресло. - Пожалуйста, отвечайте на вопросы.
- Мистер Диксон, - спросил Гуллинг, - третьего сентября вы были в отеле Лоренцо и проверяли там содержимое мусорного бачка?
- Да, сэр.
- Что вы сделали?
- Я поднял крышку мусорного мака, стараясь не оставлять отпечатки пальцев. Увидел, что бак наполнен мусором на три четверти. Я высыпал содержимое бака на разложенный брезент и нашел в мусоре револьвер тридцать второго калибра, номер сто сорок пять восемьдесят один.
- И что вы сделали с этим револьвером?
- Приложив все старания, чтобы оставить новых отпечатков и не стереть тех, которые могли на нем находиться, несмотря на то, что револьвер был в середине мокрых отбросов...