Он бросился на меня, обхватил руками за шею и поцеловал.
Боже, как он хорош на вкус, а пахнет еще лучше: его кожа и волосы чистые, но пряные, землистые и соленые. Я глубоко вдохнул, наслаждаясь его запахом, и погрузил язык в его рот.
Он громко застонал, прижимаясь ко мне, крепко прижимаясь, и поцелуй стал стремительным, не позволяя мне дышать, желая большего. Когда мне пришлось отстраниться, его стон был прерывистым, болезненным, и, глядя на него, в его глаза, я увидел лишь капитуляцию.
– Господи, Крой, – прохрипел он, его голос надломился, – ты на всех так смотришь?
– Как я смотрю на тебя?
– Как будто я принадлежу тебе.
Мне нужно было бежать, потому что, да, без сомнения, я был властным от природы, и было дико опасно дразнить эту часть себя с кем-то, кого я хотел. Смотреть на кого-то и думать... мой... на что это может быть похоже?
– Поцелуй меня еще раз, – прошептал он, обдав мое лицо своим теплым дыханием.
Я прижал его спиной к стене, толкаясь, загоняя его в клетку, и насиловал его рот, пока он не обмяк в моих объятиях.
– Моя кровать, – задыхаясь, произнес он, когда я дал ему отдышаться, оттолкнул меня настолько, что схватил за руку и потащил за собой.
Меня провели по короткому коридору, мимо ванной и комнаты для гостей, в главную спальню, оформленную в холодных тонах мягкого голубого и серого.
– Даллас, ты...
– Нет, – прохрипел он, надвигаясь на меня и хватаясь за лацканы, чтобы притянуть меня к себе. – Дай мне это. Дай мне тебя, в моей постели. Я весь твой, Крой.
Весь мой? Он играл с огнем и даже не подозревал об этом.
Я поцеловал его, раздвигая губы, проникая языком в его рот, пробуя его на вкус, разворачивая его и укладывая на кровать. Повалив его на одеяло, я прижал его к себе, углубляя поцелуй, в то время как его руки были повсюду, вытаскивая мою рубашку из брюк и проводя по моей голой коже.
– Ты чертовски красив, – едва успел вымолвить он, прежде чем я снова поцеловал его.
Я проглотил стон удовольствия, который вызвал мой язык, запутавшийся в его языке. Он дико хотел меня, хотел срочно, неистово, и это было очевидно по тому, как быстро он расстегивал пуговицы, чтобы раздеть меня.
Как только рубашка распахнулась, он оторвал свои губы от моих и прижался горячим ртом к моей груди, посасывая твердый, как камешек, сосок, прежде чем нежно прикусить его.
Инстинктивно я выгнулся навстречу ему.
– О, Крой, о, пожалуйста, – пробормотал он, вновь завладев моим ртом.
Затем сдался мой ремень, потом молния на брюках, после чего я взял себя в руки, освободился от его рук и ног и вскочил с кровати.
Он смотрел на меня своим горячим взглядом из-под опущенных век, губы его были приоткрыты, дыхание сбилось, и я улучил момент, чтобы рассмотреть его.
Широкие плечи, широкая грудь, узкие бедра, переходящие в длинные скульптурные ноги, волосы - буйство беспорядочных волн цвета заката. Он был покрыт твердыми, мощными мускулами, и он мог заставить меня сделать все, что захочет, потому что я был выше, да, но я был длинным и худощавым, сухожильным там, где он был массивным.
– Раздевайся, – приказал я и наблюдал за тем, как он быстро двигается, срывая пиджак и рубашку, снимая с ног побитые до дыр шнурки, прежде чем приступить к работе над брюками.
Расшнуровав туфли, я снял их и осторожно положил пиджак от Burberry, рубашку и брюки на спинку кресла у окна. Когда я обернулся к нему, он лежал голый на своей большой кровати, протягивая мне смазку.
– А презерватив? – спросил я, подавшись вперед, чтобы взять ее у него.
Он смотрел на меня, его рот двигался, но из него не вырывалось ни звука.
– Даллас?
– Я не... мы не... Я никогда без...
– Я тоже, – сказал я, дотянувшись до него. – Встань на локти и колени.
Он быстро повиновался, переместившись на край кровати, так что его ноги свесились через край.
– Значит, это будет впервые, – хмыкнул я, стоя у него за спиной и любуясь прекрасными линиями мужчины, всеми рельефными мышцами, милями гладкой кожи и покорностью, которая была очевидна как день.
Когда я коснулся его бедра, он раздвинул ноги шире, и я воспользовался этим моментом, чтобы лизнуть его ложбинку. Он вздрогнул подо мной.
– Нет? Не нравится?
– Ты можешь просто трахнуть меня, и... ты не обязан...
– Но я хочу, – заверил я его, наслаждаясь его вкусом, его запахом, тем, как содрогаются его бедра от одного движения моего языка. – Почему ты думаешь, что я не хочу прижаться ртом к каждому сантиметру твоей кожи?
Все его тело содрогнулось в ответ, и когда я наклонился и проник в него, облизывая и посасывая, проталкиваясь глубже, проникая в него, гладя его член от яиц до головки, он застонал, выкрикивая мое имя.
Когда я впервые взглянул на него, распростертого на кровати, я собирался быть грубым и просто взять его, жестко трахнуть, но когда я подошел к кровати, он выдохнул, и этот звук заставил меня захотеть быть нежным. Мужчина был покрыт шрамами, и я подозревал, что их было еще больше, тех, которые я не мог видеть, но которые были глубже. Он не привык к нежности, по крайней мере от своих любовников, так что я буду для него первым.
Открыв смазку, я покрыл поцелуями его позвоночник и смазал пальцы, прежде чем осторожно, нежно ввести их в него.
Вздох, сопровождавший его дрожь, заставил меня улыбнуться. Он разрывался на части под моими медленными ласками, что еще больше укрепляло мою уверенность в том, что это именно то, что ему нужно.
– Просто трахни меня, – умолял он. – Я могу это вынести.
– Что ты можешь вынести? – спросил я, мой голос был хриплым и низким. – Ты сможешь принять меня всего?
– Да. Боже, да. Крой, детка, пожалуйста.
Использовав больше смазки, прежде чем отбросить ее, я намазал свой член, а затем прижал головку к его входу. Звук, который он издал, животный, примитивный, кричащий о потребности, когда я толкнулся в него, погружаясь в его жар, в тугую хватку его тела, заставил меня выгнуться над ним и прижаться к его плечу.
Мое имя, произнесенное с невнятным стоном, - это все, что он смог вымолвить.
Отстранившись, я подался вперед и вошел в него на всю длину одним плавным движением, а затем повторял это движение снова и снова.
– Крой... Мне нужно больше.
Глубоко проникая в него, я чувствовал, как мышцы его задницы сжимаются вокруг меня, и только смазка позволяла мне двигаться, отступать, а затем снова входить в него, и сила, которую я использовал, заставляла его дрожать подо мной, когда он умолял меня двигаться быстрее.
Вытащив член, я перевернул его на спину, поднял его ноги себе на плечи и снова вошел в него, нежность исчезла в бешеном, первобытном ритме.
– Крой! – кричал он, вжавшись головой в подушку, выгнувшись дугой, пытаясь прижаться ко мне как можно ближе.
Он был так хорош, так тесен, так горяч, и я хотел его всего, всего, что только возможно, и, погружаясь в него до конца, я понял, что что-то непоправимо изменилось прямо здесь, в этот момент. И это произошло потому, что он доверился мне.
Даллас не сдерживался, не скрывал какую-то часть себя, он был обнажен душой и телом, и я, видя его, зная, что ему нужно и чего он хочет, упивался этим. Его улыбка, слезы, которые собирались в его глазах и переливались через край, говорили о том, что для него это было так же ново, как и для меня.
Когда его ноги сомкнулись вокруг моей талии и он прохрипел мое имя, мышцы его задницы сжались вокруг меня в один момент, теплая сперма, ударившая в живот и грудь, не стала неожиданностью. Я почти сразу же почувствовал, как меня захлестнуло, когда я заполнил его тело. Я даже не подозревал, что был так близок, пока не увидел его лицо, не увидел, как он закусил губу, когда оргазм вывернул его наизнанку.
Я рухнул на него, уткнувшись лицом в его шею, и попытался отдышаться, дрожа от собственного наслаждения, беззащитный и уязвимый, каким я никогда не был после секса.
Он взял мое лицо в руки, приподнял, чтобы заглянуть мне в глаза, а затем опустил обратно, прижав мой лоб к своему плечу, а мое дыхание - к его коже.
– Мне нужно слезть с тебя, – прохрипел я, подбирая руки под себя, готовый двигаться.
– Нет, – сказал он, его голос звучал хрипло, когда он повернул голову и поцеловал мой висок, прижимаясь к нему, пока я не приподнялся настолько, что он смог зарыться лицом в мои потные волосы. – Я еще не готов, – прошептал он, осыпая поцелуями мою челюсть.
Я отдался его заботе, когда его рот нашел мой.
Глава 8
Я проверил телефон Далласа, когда он зазвонил час спустя, и там было текстовое сообщение с именем и номером моего контактного лица. По словам агента ФБР, работавшего под прикрытием, возникли разногласия по поводу того, кто является вторым номером Рубена Суареса, и было интересно понаблюдать за протоколом в действии. Мне пришлось набрать защищенный номер, который также был отправлен мне по смс, а затем оба сообщения были удалены, как будто их никогда и не было. Бюро заботилось о том, чтобы если кто-то и погорел, то только из-за собственного просчета, а не из-за случайного текстового сообщения, которое кто-то забыл стереть.