Он вздохнул.
– Я очень благодарен.
– Почему?
– Я хочу что-то значить, а большинство людей считают меня слишком нуждающимся.
– Это не так.
– Господи, Крой, где ты был все это время?
– Тебе следует... ты не знаешь, во что ввязываешься, – предупредил я его. – Такого еще не было, так что... все может обернуться неприятностями.
– Боже, надеюсь, что так, – сказал он, ухмыляясь, глядя на меня так, что никто не мог не заметить, что я для него больше, чем друг, и что мы находимся в очень интимных отношениях. – Пожалуйста, пусть это будет трудно, и здорово, и ужасно, и удивительно, и просто реально. Я не могу проснуться завтра и представить, что все это нереально.
Я кивнул.
– И ты не можешь передумать.
– Могу, – заверил я его. – Но я не буду, и в этом вся разница.
– Я сломал тебя, – закивал он.
– Нет. Я думаю, ты меня починил.
Он тяжело сглотнул, и я услышал его резкий вздох, прежде чем он столкнулся со мной и начал целовать мою челюсть, пока не добрался до чувствительной точки прямо под моим ухом.
– Я хочу уйти, – сказал он, отдав мне низкий, грубый приказ. – Я не хочу туда возвращаться. Я не... я больше не могу здесь находиться.
Вытащив руки из мыльной воды, я включил кран, ополоснул их и выключил его, прежде чем взять у него полотенце и вытереть их. Все равно все было почти готово. Осталась тарелка для запеканки и тарелки для десерта, потому что на столе стояло несколько тарталеток, один пирог и немецкий шоколадный торт.
– Джеки, – обратился я к ней, – мне очень жаль, но нам нужно идти.
Раздалось несколько разочарованных голосов, оплакивающих наш скорый отъезд.
Джеки пересекла комнату и встала передо мной, а Даллас бросился к дивану, чтобы забрать мой пиджак.
– Тебе придется пропустить десерт?
Я наклонился к ней.
– Вашему сыну нужно кое-что обсудить со мной, и я не хочу просить его подождать. Вы не против?
– Конечно, – сказала она мне. – И спасибо тебе, Крой, что ты не сказал, что это работа или что-то другое, чем то, что есть на самом деле.
– Ну, я использую слово «обсуждать» как эвфемизм для чего-то другого, – сказал я, ухмыляясь. – Но вы же умная женщина и знаете, что значит, когда отношения продолжаются всего две секунды.
– Знаю, – сказала она, изучая мое лицо. – Но я должна сказать тебе, что для меня это не ново. Для тебя это в новинку?
Наши с ней отношения строились на честности, и я не хотел разрушать их сейчас.
– Нет, это не так.
Она кивнула.
– Пожалуйста, навести меня перед отъездом из города. Не думаю, что смогу вынести это иначе.
– Да, мэм, конечно, приду.
Она вздохнула.
– Все, мальчики должны идти. Долг зовет.
Я расправил рукава рубашки, когда Даллас подал мне пиджак, накинув его на плечи, а затем передал мне часы, которые держал в руках.
– Увидимся позже, – сказал Даллас матери и поцеловал ее в щеку, после чего повернулся к Таду, который встал рядом с женой, чтобы попрощаться, и протянул руку.
Джеки тихонько пискнула, когда Тад, совершенно ошеломленный, если судить по его отрешенному выражению лица, получил объятье. Даллас быстро отстранился, не задерживаясь, поднял руку в сторону комнаты, а затем схватил меня за бицепс.
– В следующий раз я помою всю посуду, – пообещал я ей.
– Мне все равно, – сказала она мне. – Просто возвращайся, уборка за ужином не является обязательным условием.
Выйдя вслед за Далласом, я закрыл за нами дверь и не отставал от него, пока мы не подошли к его винтажному внедорожнику. Внутри он сделал глубокий вдох, успокаивая себя, а затем медленно выехал с подъездной дорожки.
– Ты очень хорошо ладишь с моей мамой, – сказал он мне.
– Это потому, что твоя мама прекрасна, и она именно такая, какой я всегда представлял себе матерей, – заверил я его, проверяя, нет ли у меня в кармане пиджака пакетика с лубрикантом. Каким бы черствым и расчетливым это ни было, я позаботился о том, чтобы в каждом пиджаке у меня всегда были презервативы и смазка, потому что никогда не знаешь, когда понадобятся припасы.
– Ну, она от тебя без ума, – сказал он мне. – Но это вполне логично.
У меня участился пульс, я чувствовал жар на шее и лице, а мой член утолщался так быстро, что это было почти больно.
Он быстро выехал на шоссе, и я бы продержался до нашего возвращения, но он взял мою руку, поднес ее к губам и втянул мой большой палец в рот.
– Съезжай сюда, – приказал я.
– Что?
– Сейчас же, – рявкнул я на него.
Он проехал к съезду и остановился.
– Поверни направо на светофоре, – сказал я ему, и он без вопросов выполнил просьбу. Я направил его к заправочной станции, которая, судя по всему, была закрыта, и мы заехали на стоянку, а затем за здание.
– Заглуши машину, – приказал я, потянулся под сиденье, чтобы поднять рычаг, и сильно толкнул назад, заставив ее быстро скользить по рельсам, освобождая место для моих ног и, что более важно, для его.
– Снимай обувь, снимай штаны и иди сюда.
Он подавил вздох, и пока он снимал одолженные у меня туфли с ремешками и боролся с ремнем, пуговицами и молнией, я медленно, методично расстегивал свою одежду и спускал джинсы и нижнее белье до колен. Достав из кармана упаковку с лубрикантом, я зубами разорвал ее и смазал свой член, быстро и грязно, вытирая руку о рубашку, потому что это не имело ни малейшего значения.
Он вытащил одну ногу из штанов и перелез через консоль, потянулся к моему члену и прижал его к своей дырочке, упираясь им в свою щель, его глаза встретились с моими.
– Поцелуй меня, – приказал я, и он наклонился вперед, слегка надавливая на мой член, и его язык медленно скользнул в мой рот.
Его сжимающиеся мышцы сопротивлялись, но я обхватил его бедра, раздвигая их и меняя угол наклона, чтобы его вес опустил его на мой ствол, насаживая его быстро и без предупреждения.
Он разорвал поцелуй и закричал, и я замер, испугавшись, что причинил ему боль, но его руки схватили меня за плечи, и он смог подняться, только чтобы опуститься обратно.
Я взял его лицо в свои руки и яростно впился в его рот, заставляя его подчиниться, посасывая его язык, пока он хныкал и бился об меня, втягивая меня все глубже с каждым движением бедер.
– Господи, Даллас, – сказал я ему в губы, – ты так хорошо чувствуешь себя, обхватывая меня.
– Ты всегда... Крой!
То, что он полностью сидел на мне, мешая ему сформулировать предложение, было очень хорошим знаком.
– Мне нравится, что ты не мог дождаться, пока мы вернемся домой", - пробормотал он, тяжело дыша.
– Нет, не мог, – признался я, сплюнув на ладонь, прежде чем взять в руки его член и быстро и сильно погладить его. – Тебе повезло, что мы добрались так далеко.
– Повезло, – повторил он, упираясь в меня, прижимаясь ко мне, а затем поднимаясь обратно, чтобы повторить это движение снова и снова. – Не буду врать, я чувствую себя чертовски везучим в данный момент.
Мне не хватало контроля.
– Нам нужно пошевеливаться, – прорычал я, поднимая его с себя и проталкивая между нашими сиденьями на заднее сиденье.
К счастью, позади нас не было сидений, только то, что выглядело как скамейка, сложенная у борта. Я опустился на него сверху и повалил бы его на пол, если бы он не был покрыт бугрящимися мышцами, которые удерживали его, стоящего теперь на руках и коленях, пока я сползал с него, а затем взял его за бедра и вошел в него до упора.
– Блядь! – закричал он, уронив голову на руки, вцепившиеся в металлический пол, когда я вырвался из него, чтобы снова войти. Тогда я схватил его за плечо, оставив вторую руку на его бедре, не позволяя ему двигаться, и вошел в него до глубины души, нанося удары, которые вырывали из его горла сладострастные крики.
– Я же говорил тебе, мне нравится, когда ты подо мной.
– Пожалуйста, – задыхался он, его тело подрагивало, выгибаясь вперед с каждым толчком внутри него. – Я сейчас кончу... Я сейчас... Крой!
Его мышцы сжались вокруг меня так плотно и быстро, что оргазм вырвался из меня, и я кончил во второй раз за этот день, мое тело настолько потерялось в муках страсти, что я продолжал биться в нем, не в силах остановиться, пока не рухнул на его спину.
– Я сейчас упаду, – прошептал он, и я опустил руку на пол, поддерживая нас обоих, пока не смог откинуться назад, увлекая его за собой, согнув колени, упираясь голой задницей в подошвы ботинок, пока я сидел с ним, насаженным на мой все еще дергающийся член, погруженный в его тугую дырочку.
– Ты такой чертовски горячий, – сказал он, откинув голову назад на мое плечо, задыхаясь, вдыхая воздух большими глотками. – Почему?
– Почему что? – спросил я, обхватив одной рукой его шею, а другую положив ему на бедро.