– А вы? – спросил я, так как думал, что там будет Труздейл.
– Специальный агент Райдер Лунд, к вашим услугам, второй номер на месте, подстраховывающий всегда веселого маленького Банни Боя Бауэра29 в это прекрасное пятничное утро в Городе грехов, штат А.
Я медленно повернулся к Далласу, чье лицо сжалось от боли.
– Банни Бой? – пробормотал я.
Он покачал головой.
– Не то чтобы я не был в восторге от того, что ты вернулся из Вашингтона, Лунд, но где, черт возьми, Труздейл?
Он хмыкнул.
– Твой босс, мой босс, босс всех и каждого, великий и могучий специальный агент Александр Хига, вернулся из отпуска раньше времени и отправил специального агента Эдварда Траусдейла обратно в Саут-Лейк-Тахо, откуда он родом.
Затем раздались аплодисменты, а также улюлюканье и свист всех остальных людей на связи. Судя по всему, Траусдейл действовал на нервы не только Далласу, но и всей команде.
– И толпа сходит с ума, – усмехнулся Лунд.
– Он мне нравится, – прошептал я Далласу.
Он громко застонал.
– Ты в порядке, ковбой? – спросил Лунд у Далласа. Я мог только предположить, что «ковбой» относится к Далласу, но Банни Бой?
– Не мог бы ты просто...
– И поскольку ваш босс вернулся, а Моран отправился в Рино, где ему самое место, это уже не совместная операция ФБР и УБН, а операция ФБР под присмотром УБН.
Снова аплодисменты, свист и даже несколько «ура»30 от морских пехотинцев.
– Для протокола, мои преданные слушатели, на связи нет, повторяю, нет агентов УБН, поскольку они предоставляют свои знания из безопасного места, где их охраняет многострадальная Рейна Монтес, помощник ответственного специального агента.
Еще один раунд восторженных возгласов.
– Скажи что-нибудь своим поклонникам, Рей-Рей, – подтолкнул Лунд своего босса.
– Я прикажу убить тебя, Лунд, – сообщила она ему. – Бауэр, Эска, вы двое готовы?
– Да, мэм, – быстро ответил Даллас.
– Отлично, – ответила она, а затем вздохнула. – Лунд, ты держи связь.
– Все припарковались на своих местах, и мы... в прямом... эфире.
– Ну что, пойдем? – сказал Даллас, одарив меня призраком улыбки.
Мы вышли из спальни вместе, но как только мы подошли к входной двери, он замедлил шаг, позволив мне вести его, и когда я вышел на улицу и спустился по ступенькам, ведущим к подъездной дорожке, я стоял один, ожидая своих гостей.
Из первого внедорожника высыпали шестеро мужчин, из второго - еще четверо мужчин и две женщины. Все они подошли, но мужчины остановились неподалеку от своих машин. Женщины, однако, не остановились. Когда они достигли подножия лестницы, женщина слева притормозила и сняла солнцезащитные очки. Это был сильный ход, и я оценил его смысл. Она хотела, чтобы я посмотрел ей в глаза.
Элла Гусман стояла передо мной и ждала моей реакции.
Прошли годы с тех пор, как мы виделись в последний раз.
Мы были друзьями в колледже. Она была, по сути, единственной, кому я позволял видеть себя. Случайно оказавшись в разных классах, мы сблизились, чего я никак не ожидал. Дружба, которая включала в себя те редкие выходные, когда я был свободен и проводил их с ее семьей.
Она была единственным человеком, за которого я хотел держаться, когда уезжал из Калифорнии, но я также был сторонником чистого разрыва, поэтому, как бы холодно и жестко это ни было, к лучшему, что я никогда не оглядывался назад. Но, глядя на нее, я чувствовал, что не успел увидеть, как она превратилась из той девушки, которой была тогда, в ту женщину, на которую я смотрел сейчас.
Длинные густые волосы цвета красного дерева с бликами хны остались прежними, как и ее удивительные глаза цвета тикового дерева. Но новыми были морщины смеха вокруг глаз, гладкие мышцы рук и ног, жизненная сила, исходящая от нее, а также грация и уверенность, с которой она держалась. Теперь она была грозной, и я это отчетливо видел.
Мне так хотелось поговорить с ней, но в тот момент я был благодарен своей склонности все обдумывать, прежде чем говорить. Я всегда так делал, и меня критиковали за излишнюю осторожность, но в этот момент это было моим главным достоинством. Я больше никогда не буду воспринимать свою способность держаться отстраненно как критику. Вместо того чтобы выкрикнуть ее имя, вместо того чтобы задать очевидный вопрос: «Какого черта ты делаешь посреди моей операции?» Элле Гусман, я подождал. В голове все крутилось, но я сдержался и постарался ничего не показать на своем лице.
В свою очередь, она надела солнцезащитные очки и стала подниматься по ступенькам, а ее коллега не отставал от нее, пока они оба не оказались передо мной.
– Доброе утро, – поприветствовал я обеих женщин. – Надеюсь, ваше путешествие прошло без происшествий, – женщина, стоявшая рядом с Эллой, сняла свои солнцезащитные очки «кошачий глаз» и посмотрела на меня. – Вы Колтер?
– Вы знаете, что да, – сказал я ей со скучающим видом, прищурившись. – А вы?
– Я Мария Елена Ортис, – сказала она, а затем положила руку на плечо Эллы. – А это моя помощница, Лусия Диас.
Мой взгляд встретился со взглядом Эллы.
– Приятно познакомиться с вами обеими.
Она отрывисто кивнула мне.
– Не хотите ли пройти в дом, чтобы не замерзнуть? – спросил я Марию Елену.
– Да, пожалуйста, – ответила она, делая шаг вперед, но каблук ее туфли зацепился за неровную мостовую и вывернулся.
Элла двинулась, мужчины, пришедшие с ними, тоже, но я был ближе всех, поэтому протянул ей руку, чтобы она могла ухватиться за нее, если понадобится. Много лет назад я понял, что иногда инстинкт предложения помощи может показаться на первый взгляд агрессивным и даже угрожающим. Я был особенно осторожен с женщинами и детьми, потому что по долгу службы именно их я часто видел избитыми и окровавленными.
Но ее руки обхватили мой бицепс и предплечье, а ее темные глаза встретились с моими, когда она восстановила равновесие. Скользнув рукой по моей руке и явно не собираясь ее отпускать, она подождала, пока Элла присоединится к нам, а затем мы начали поход в дом.
– Мне нужно, чтобы все мои люди были со мной.
– Конечно, – согласился я, позволяя ей задавать темп: Даллас шел впереди и держал дверь открытой для нас, а затем проскользнул следом и передал эту работу другому агенту.
Повернувшись к Элле, она пролаяла приказ на испанском. Один из их людей собрал их пальто, а затем я проводил всех в зону отдыха у камина, где они устроились поудобнее, а их люди расположились рядом, но не настолько близко, чтобы подслушивать, наши агенты сделали то же самое, соблюдая равное расстояние, и я спросил, что я могу предложить им выпить, одновременно пытаясь придумать, как разделить их, чтобы я мог оставить Эллу одну.
– Я бы не отказалась от кофе, если у вас есть что-то, что не продается в банках из бакалеи, – ответила Мария Елена, ее лицо было напряженным.
– У нас есть, – азартно ответил я, уверенный, что кухня в доме, похожем на этот, должна быть укомплектована так же роскошно. Повернувшись к Далласу, он кивнул мне, и я снова обратился к двум женщинам, заняв место на кожаном диване напротив них. – Пока мы ждем, я хотел бы знать, что Лейн в безопасности.
– Да, – ответила Мария Елена. – Она рядом, в доме в Саутерн-Хайлендс.
Я кивнул.
– Почему такая задержка со вчерашнего дня на сегодняшний?
Мария Елена вздохнула.
– В последнюю минуту произошли некоторые изменения в нашем персонале.
– И почему?
– Вы задаете много вопросов, – сказала она мне.
Я наклонился вперед, удерживая ее взгляд.
– Я здесь, чтобы договориться о наилучшей сделке между моим боссом, Бригом Стэнтоном, и вашим боссом, Рубеном Суаресом, о скорейшем и безопасном возвращении Лейн Стэнтон, – объяснил я. – Раз уж мы здесь, давайте перейдем к делу. Я понимаю, что даже после того, как Лейн вернется домой, семья и друзья мистера Стэнтона всегда будут у вас под прицелом. Чтобы убедиться, что подобных случаев больше не будет, мы примем деловое предложение, если все останутся в безопасности и оно будет выполнено в условиях строжайшей секретности и осторожности. И конечно, если это принесет нам финансовую выгоду.
Элла скрестила руки на груди, ее глаза сузились до щелочек, и она заговорила в первый раз, после того как Мария Елена выступила в качестве посредника.
– Нас заставили поверить, что мистер Стэнтон хотел только освобождения своей сестры и был готов заключить сделку, выгодную Рубену Суаресу. Похоже, именно он держит в руках все карты.
Я пожал плечами.
– Я работаю не только на мистера Стэнтона.