– Я не знаю этого.
– А я знаю, – заверила она меня. – Без тебя и Люсии Бог знает, где бы я была.
Интересно, что ни она, ни Бриг, ни Эрик не знали настоящего имени Эллы. Странно думать, что ты что-то знаешь, но все равно можешь упустить какой-то важный момент.
– Я бы с удовольствием пригласил тебя на свою свадьбу, – сказал Бриг, возвращая мое внимание к нему. – Мы подумали, что свадьба - это один из способов заявить о новом лидерстве, о том, что старое уходит, а новое приходит. Это был бы отличный способ отметить начало новой эры.
– Да, это так, – согласился я. – И я обязательно приеду, если смогу.
Оба мужчины улыбались мне, когда я снова взял Эллу за руку.
В это время появился агент Липтон, готовый вместе со своей командой сопроводить Брига Стэнтона, его жениха и сестру домой.
– Расскажи мне, как Stanton-Downey вписывается во все это, – спросила Элла, когда мы вернулись туда, где стояли и ждали Далласа. – Я знаю, что они завладели Лейн, но что она вообще делала в Мексике?
Было приятно, что у меня есть чем с ней поделиться.
Глава 14
Поскольку Элла была единственной, кто провел в аду почти два года, она сама выбирала, что у нас будет на ужин. Она так отчаянно хотела тайского, что готова была предложить большие деньги, чтобы это произошло. Даллас знал лучшее место, как он сказал, и отвез нас за пределы Стрипа, в район Исторического коммерческого центра, в «Лотос Сиама». Без предварительной записи было сложно, и получить еду на вынос тоже не представлялось возможным, но благодаря тому, что Даллас был постоянным клиентом, а Элла с надеждой смотрела на него, желания исполнились, и мы уехали с пиршеством: Элла на заднем сиденье с Лундом, деля куриное сатэ.
– Итак, – сказал я, повернувшись к Далласу. – Банни Бой?
Он застонал.
– Рассказывай.
– Я думал, ты об этом забудешь.
– Только не в твоей жизни, – сказал я, усмехаясь.
Его глаза переместились на зеркало заднего вида, и Лунд поперхнулся холодным чаем, который он пил вместе с Эллой.
– Давай, – подтолкнул я его.
– Я расскажу, – бодро объявил Лунд.
– Нет, – рявкнул на него Даллас, а затем прочистил горло. – Итак, полгода назад мы получили информацию о том, что местный наркоторговец вкладывает большую часть своих денег в шубы.
–Мех? – спросила Элла. – Почему мех? Я беру бриллианты или рубины, или еще какие-нибудь камни, потому что их легко перевозить, но мех?
– Он был не самой яркой лампочкой, но да, так что мы ожидали грузовик, а их оказалось шесть, и это старые армейские грузовики, такие, с брезентом на грузовых платформах, и когда мы их открыли, на вешалках не висели пальто, а только...
– Когда ты открыл трейлер. Только ты. Это был твой облом, приятель, – пояснил Лунд, хмыкнув. – Значит, это ты опустил заднюю дверь; давай будем точными.
– Знаешь что, Рай, почему бы тебе не...
– Нет. О нет, – сказал я, усмехаясь. – Не говори мне.
– Ага, – хмыкнул Даллас. – Блядь.
Мне даже не нужно было гадать, что было в грузовике; я знал по его прозвищу.
– Они, должно быть, были в загонах.
– Неа, – жалобно сказал Даллас. – Это я понял, как только опустил заднюю дверь и сдвинул заслонку.
Только представив, как он опускает дверь багажника и сталкивается с морем маленьких розовых носов, я плотно сжал губы.
– Секунду все было нормально, – сказал Лунд, хмыкнув, – но потом появились фонарики, гудки, и на Далласа напали.
Я фыркнул, но ничего не мог с собой поделать.
– На него так быстро летели кролики. Неудивительно, что он упал.
Облепленный кроликами. Одна только мысль об этом заставила меня улыбнуться.
– О боже, мне так нужна была эта история, – сказала Элла, хихикая.
– Это было похоже на волну милашек, – продолжил Лунд, – и она не прекращалась. Они просто высыпали из кузова этого огромного грузовика, и так до бесконечности.
– Сколько там было кроликов? – осторожно спросил я.
– Тысячи, – хмыкнул Даллас, качая головой при воспоминании. – В общей сложности их были тысячи, но я открыл только один грузовик, так что сбежало, может быть, несколько сотен.
– Он имеет в виду, что они были по всей автостраде, – злобно сказал Лунд. – Автострада была закрыта несколько часов. Маленькие ублюдки скачут повсюду, а стрелять в них нельзя, потому что они слишком милые, а у службы контроля за животными нет и близко того количества сетей, которое нам нужно для их отлова, а собак использовать нельзя, потому что они их съедят.
– Это была моя операция, мой информатор, я открыл трейлер... Господи, – простонал Даллас.
– И, как я уже сказал, он упал, – сказал Лунд, закашлявшись, чтобы скрыть смех. – Я думал, кролики просто разбегутся, но нет, они набросились, и Даллас оказался посреди стада кроликов, и пока он пытался подняться, все больше и больше кроликов начали прыгать вокруг него и на него, и... он оказался погребен под кроликами.
Элла не выдержала.
– А потом появилась фотография, на которой он был покрыт очаровательными кроликами, и так родился Банни Бой.
Даллас издал звук, будто умирает.
– Могу я посмотреть фотографию?
– Нет, ты не можешь посмотреть...
– Конечно, можешь. Она у меня в телефоне, – предложил Лунд, и я услышал, как Элла издала универсальный воркующий звук, при этом ее голос стал намного выше, прежде чем мне передали телефон Лунда.
Даллас лежал на спине в море белых кроликов с маленькими пушистыми хвостиками и розовыми носами, и самое интересное, что его голова была приподнята настолько, что казалось, будто уши кролика, который сидел прямо за ним, растут из его макушки. Возможно, это была самая милая вещь, которую я когда-либо видел, и полный ужас на его лице ничуть не помогал.
– Итак, – сказал я, пытаясь подавить смех, – что сказал наркодилер, когда понял, что у него кролики вместо пальто?
– Что сказал этот интеллектуальный гигант, вот в чем твой вопрос? – Даллас заворчал на меня.
– Да.
– Он сказал: «Вот дерьмо!».
Элла не могла дышать.
Меня добило крайнее возмущение Далласа.
– О да, это чертова истерика, – набросился он на меня. – Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось сделать звонков, чтобы найти места для тысячи кроликов?
– Прекрати, я не могу, – предупредил я его.
– Я был готов продавать их в рестораны, в центры тестирования косметики и...
– Я не верю тебе ни на секунду, – сказала ему Элла, наклоняясь вперед, чтобы положить руку ему на плечо. – Ты хороший человек, Даллас Бауэр, и ты нашел дом для всех своих детей.
– Это были не мои дети! – он был настойчив.
– Остановись, Банни Бой, я хочу поцеловать тебя, – сказала ему Элла.
Его рычание не заставило ее передумать.
***
Вернувшись в его дом, как только я вошел через дверь гаража в прачечную, я глубоко вздохнул: облегчение от того, что я здесь, дома, в безопасности, вызвало во мне прилив тепла, которое переполнило меня и заставило замереть на месте.
Даллас прошел мимо меня, с чемоданом в одной руке, едой в другой, и бросил свою сумку в прихожей, выйдя оттуда налево, в гостиную. Лунд взял у меня сумку Эллы, когда проходил мимо. Я занес ее в дом, а он показывал ей, где находится комната для гостей. Затем он повернул назад и свернул в гостиную, неся свою сумку, потому что должен был расположиться на диване.
Через несколько минут из своей комнаты выскочила Элла, спросила, что я делаю, и присоединилась к парням в гостиной. Я слышал, как они все восторгались едой, слышал звон тарелок, стук упавшего столового серебра, а потом Даллас перечислял все, что у него есть в холодильнике, чтобы выпить.
Я хотел выйти. Я хотел отнести свою сумку в его комнату. Я хотел двигаться любым способом, но оказался прикован к месту.
Я прислушивался к обычным звукам дома и друзей. Семьи.
Даллас высунул голову из-за угла.
– Хей, – мягко сказал он, улыбаясь мне. – Что происходит?
Я не мог сказать.
Он прочистил горло.
– Знаешь, если у кого-то и должен случиться психический срыв, тебе не кажется, что это должна быть Элла?
Я не смог ответить, и, честно говоря, вопрос показался мне почти риторическим.
– Ты положишь свою сумку?
Я и не подозревал, что все еще держу ее в руках, но и не чувствовал, что это плохо.
– Почему Эска? – неожиданно спросил он, прислонившись к арке и скрестив руки.
Мне потребовалось несколько попыток, чтобы обрести голос.
– Это была девичья фамилия моей бабушки.
– Почему ты ее взял?
– Потому что я был им не нужен, и я был готов сделать этот разрыв окончательным.
– Мне трудно представить, что ты кому-то не нужен.