— Илья Сергеевич? — испуганно повышаю голос.
Ноль реакции. Чёрт, неужели в бессознанке?! Слегка трясу его за плечо, зову опять, но мужчина по-прежнему не реагирует. Начинаю метаться по квартире, ломая руки. Что делать-то? Смотрю на часы — времени уже одиннадцать, хватаю телефон и набираю Аню. Маруся говорила, она сегодня на суточном дежурстве, но, может, мне повезёт?
Первый звонок — мимо. На второй раз, слава богу, в трубке щёлкает.
— Мари, мне некогда! — Аня говорит резко, но я не обижаюсь, она всегда такая, когда на работе.
— Анечка, у меня беда! — пытаюсь зацепить подругу, которая, естественно, сразу настораживается.
— Что случилось? С Алинкой что-то?
— Анют, у меня тут мужчина без сознания валяется! — говорю торопливо.
— Откуда у тебя мужчина взялся? — удивляется подруга. — Ещё и без сознания?
— Мой босс. Ань, похоже, у него сильный бронхит, температура высоченная, задыхается, а сейчас я его зову, а он не реагирует толком, как в забытьи лежит.
— Вызывай скорую! — рубит подруга, и я понимаю, что она права, вот только…
— Ань, он пригрозил меня уволить, если скорую вызову, — говорю и понимаю, как глупо это звучит.
— Что за детский сад? — возмущается она и тут же произносит в сторону: — Я сейчас подойду!
— Анечка, миленькая, — отчаянно шепчу в трубку, — а если это пневмония?! Слушай, ты можешь вырваться и забежать хоть на минутку? Я оплачу такси!
— Спятила? — Аня, прикрыв трубку рукой, отдаёт кому-то какое-то поручение, и опять шипит, — я на суточном дежурстве! Меня Добрынин убьёт, если я куда-то уйду… И будет абсолютно прав, — ворчит недовольно.
Про Добрынина я в курсе — он главный хирург отделения и порядочная сволочь, по мнению самой Ани, но сейчас мне не до него.
— Анют, что мне делать-то?
— Не ерунди и вызови скорую, — припечатывает Аня.
— А если он меня и правда уволит?
— Если сдохнет, всё равно работу потеряешь, — подруга неумолима.
— Чёрт-чёрт-чёрт…
— Так, ладно, не причитай, — в трубке становится потише, видимо, Аня зашла в кабинет, — у меня идея. Давай рысью домой, у тебя там куча лекарств ещё от мамы осталась. Звонишь мне, перечисляешь, что есть — может, найдём что-то подходящее.
Я мелко киваю, как китайский болванчик, забыв о том, что подруга меня не видит.
— Быстро только, поняла? — Аня рявкает так, что я вздрагиваю. — Я всю ночь на телефоне висеть не смогу!
— Да-да, Анют, я мигом!
Рванула в коридор, на бегу открывая приложение такси. Слава богу, машина находится быстро. Спустя пятнадцать минут водитель притормаживает у подъезда, и я птицей взлетаю на свой четвёртый этаж.
— Мари, ты где была? — в коридор выскакивает Алинка. — Позвонить не могла? На часы смотрела вообще? Уже двенадцатый час!
— Алин, прости, у меня форс-мажор, — я, не раздеваясь, кидаюсь на кухню, попутно набирая Аню. Выволакиваю из холодного шкафа под подоконником коробки с лекарствами.
— Что там у тебя? — подруга отвечает почти сразу. — Дышит, говоришь, хреново — вполне вероятно, бронхоспазм. Похоже на то, как Алинка задыхалась при аллергии?
— Да, вроде…
— Тогда ищи преднизолон, у тебя точно есть, я сама выписывала вам, чтобы на всякий случай дома был.
— Да, вот он, — быстро достаю знакомую пачку.
— Хорошо. Дальше. Смотри ампулы, а не таблетки, проглотить ты его всё равно сейчас ничего не заставишь, раз он в отключке валяется.
— Так, — я, прижав трубку плечом к уху, быстро перебираю лекарства, говоря ей вслух названия.
— Не то… Не то… Нет, это тоже не пойдёт…
— О, Ань, пенициллин есть! Четыре флакона! Откуда только взялся, даже не помню…
— Другого ничего получше нет? — Аня вздыхает, — Ну ладно. Срок годности проверь, нормальный?
— Да!
— Новокаин поищи тогда ещё! Должен быть, раз пенициллин есть.
— Зачем? — непонимающе хмурюсь.
— У него и так весь зад в желваках будет, — Аня хмыкает. — Новокаином лучше разводить, не так больно по крайней мере!
— Нашла! — выдыхаю облегчённо.
— Отлично! Уколешь преднизолон один раз. Пенициллин с новокаином разведёшь в нужной дозировке, — подруга называет цифры. — Колоть нужно будет каждые три-четыре часа. Сколько у тебя там, четыре ампулы? Вот четыре раза и сделаешь. Следи за дыханием и состоянием внимательно. Если хоть на секунду покажется, что хуже стало — даже не пытайся звонить мне с вопросами, скорую вызывай, поняла?
— Спасибо, Анечка! Я твоя должница!
— Ладно уж, — проворчала подруга, — утром напиши. Если всё нормально будет, с дежурства сменюсь и забегу, гляну его. Адрес только скинь.
— Хорошо! — сбрасываю звонок и скачу обратно в коридор.
— Марин, что случилось-то? — Алинка, прибежавшая за мной на кухню, сейчас идёт по пятам.
— Шеф заболел. Видимо, переохладился, когда мы с ним Грэя искали. От врачей наотрез отказался, пригрозил уволить, если скорую вызову. И отключился, гад — такой сон, знаешь, больше на обморок похожий, — поспешно тыкаю в телефон, вызывая такси. — Весь горит, таблетку успел выпить, но температура не снижается, и дышит с трудом, вот почти как ты во время приступа. Я запаниковала, с Анюткой связалась, она подсказала, что сделать. Сейчас обратно к нему поеду. Прости, что не позвонила, Алин, у меня просто ум за разум заходит.
— Я-ясно, — тянет Алинка. — Слушай, может тогда ингалятор возьмёшь? Раз ему дышать тяжело?
— Точно! И как я сама не подумала? — смотрю в приложение, такси должно подъехать через минуту. — Тащи его сюда, и растворы для ингаляций тоже!
Сестра быстро приносит коробку. Запас нужных лекарств у нас всегда есть на случай её аллергии.
— Спасибо! Всё, я помчалась! Ночь там проведу, если что — звони! — я быстро захлопываю дверь и, прыгая через ступеньки, бегу к машине.
Врываюсь в квартиру и первым делом проверяю, как там босс. Лежит, тяжело дышит. Зову по имени — ноль реакции, на прикосновения тоже не реагирует.
Ладно, придётся действовать на свой страх и риск. С одной стороны, мне не привыкать, три года за лежачей мамой ухаживала, всё знаю — как перевернуть, помыть, постель перестелить, укол сделать. С другой — с мужчиной, конечно, тяжелее во всех смыслах. Интересно, не прибьёт меня Муромцев за самоуправство, если внезапно очнётся? С другой стороны, сам виноват, надо было на врача соглашаться.
Ворча себе тихонько под нос, с трудом перекатываю мужчину на живот. Ух и здоровенный он… Останавливаюсь, отдышавшись, проверяю, не очнулся ли — нет, всё по-прежнему. Готовлю всё для инъекций и в нерешительности замираю, но тут же заставляю себя сделать всё, что нужно — не время сейчас миндальничать. Шеф не просыпается, только слегка мычит, реагируя на иголку. Смотрю на часы — полночь.
Перекладываю его обратно на спину, стараясь подтянуть повыше, в полусидячее положение, делаю раствор и включаю ингалятор, придерживая маску на лице мужчины. Он на секунду открывает глаза, но взгляд мутный, не соображающий, тут же закрывает обратно — я и испугаться не успела.
Сделала ингаляцию по схеме, как с Алинкой — все эти дозировки я наизусть знаю, и, выключив гудевший прибор, начинаю прислушиваться к дыханию. Теперь главное — не упустить момент, если ему вдруг станет хуже.
Но спустя полчаса понимаю, что я молодец! Муромцев дышит уже не так тяжело, хоть хрипы и есть — но всё значительно лучше, чем было! Ура!
Кладу руку на лоб, проверяя температуру, и обнаруживаю, что она тоже спа́ла — мужчина лежит мокрый как мышь. А вот это не очень хорошо. Надо переодеть его и поменять постель.
Глава 10
Марина
В растерянности стою и смотрю на босса. Вот ведь зараза, что мне с ним делать? Ну, допустим, с постелью я справлюсь, там, в конце концов, ничего сложного, если умеючи. А вот переодевать мужчину… С другой стороны, оставить его так тоже нельзя.
— Так, ладно, Мари, — вот дурацкая привычка разговаривать с собой вслух, когда нервничаю, но меня успокаивает. — Ты просто начни! А там дальше само собой всё как-нибудь вырулит!