Мало того, что сорваны поставки, под угрозой серьёзный контракт, и компания может налететь на многомиллионные неустойки. Последней каплей становится предложение Мари.
Неужели Михаил Александрович был прав? И она, с этим слизняком… В голове встают картинки, которые не получается прогнать. И я срываюсь. Говорю ей такое, от чего сейчас, когда сижу в опустевшем вечернем офисе, у меня просто волосы шевелятся.
Мари убежала сразу после моего наезда. И я её не виню. Пытался звонить ей, но сначала она сбрасывала звонки, потом, похоже, просто меня заблокировала. Пока в офисе был форс-мажор, даже уйти не мог, а то бы уже давно нашёл её и извинялся. Бл…
Чуть не застонав, сжимаю голову руками и вдруг слышу лёгкие шаги, приближающиеся к кабинету. Подскакиваю, но тут распахивается дверь и на пороге встаёт Мария. Маруся. Кажется, я окончательно попал.
— Недобрый вечер, Илья Сергеевич, — голос сочится яростью, глаза мечут молнии.
— Не надо, — сразу поднимаю вверх руки. — Я и сам всё знаю!
— Знаете? — она даже тормозит, удивлённо вскидывает брови.
— Вы о чём? — хмурюсь.
— А вы о чём?
— По-моему, мы застряли, — машу ей рукой на стул и показываю всё внимание, которое сейчас могу изобразить на лице.
А после разговора с Марусей мыслей не остаётся. Только отчётливое желание кому-нибудь врезать!
И я даже знаю, кому!
Глава 35
Марина
Я так и стою, зажмурившись — глупое детское желание спрятаться от происходящего, как будто тогда ничего не случится — и у меня вырывается истерический смешок.
— У тебя что, куколка, крыша поехала? — звучит насмешливый голос, вырывающий меня из странного состояния.
— Нет, желание загадывала, — огрызаюсь и открываю глаза. — Между двумя Михаилами ведь оказалась!
Поворачиваюсь и тоскливо гляжу на человека, которому доверяла.
— Что так смотришь, девочка? — спрашивает Михаил Александрович. — Неужели разочаровал?
Смерив его взглядом, отворачиваюсь. Господи, как же мне тошно.
— Зачем вы так? — произношу сдавленно.
— Обстоятельства сложились, — Михаил Александрович разводит руками и поворачивается к Михаилу. — Звони, сообщи, что контракт подписан.
Слизняк кивает и достаёт телефон. Быстро набирает номер, коротко говорит в трубку то, что ему велели, и расплывается в улыбке.
— Перевод будет сделан сейчас же, — поворачивается к нам.
Я судорожно вздыхаю. Деньги — всегда и во всём виноваты только деньги.
— За что? — говорю тихо, обращаясь к Михаилу Александровичу. — Почему вы так поступили со мной, с Ильёй, почему?
— Слишком твой Илья… принципиальный и негибкий.
— Вы, наверное, хотели сказать, честный и неподкупный, — смеюсь сквозь слёзы. — И он не мой!
— Ну как же не твой, — улыбается Михаил Александрович, — был бы не твой — не подписал бы это!
— А он и не подписал, — смахиваю влагу со щёк и победно смотрю на двоих напрягшихся мужчин.
— Что значит, не подписал? — оба Михаила просматривают последнюю страницу контракта, и я хвалю себя за то, что предусмотрела этот момент — там красуется официальный штамп-пустышка, что документ подписан усиленной квалифицированной электронной подписью, и всё такое прочее. А потом до меня доходит, что я идиотка! Зачем выпендривалась?! Хотела увидеть эти наглые рожи, когда они поймут, что их надули? Ой, ду-у-ура!
Тихонько отступаю назад, но слизняк-бывший тут же хватает меня за локоть.
— А ну стой! Куда собралась? Быстро объясняй, что за чушь тут только что несла!
— Я принесла всё, что обещала! — смотрю на него с вызовом. — Теперь я ухожу домой! — тяну на себя локоть, но меня не отпускают. — Мне есть, чем заняться — например, работу опять искать нужно!
— Так возвращайся ко мне? — нахально тянет Михаил, и я с трудом сдерживаю слабый, но отчётливый рвотный позыв. — Я соскучился! С дополнительными обязанностями можно и повременить… пока что!
— Иди ты нахрен! — шиплю прямо ему в лицо.
— Ну надо же, какая смелая! — он противно смеётся. — Я прямо завёлся.
— Прекрати, — морщится Михаил Александрович, который всё это время внимательно рассматривает страницы контракта.
— Да ладно, куколка, не ломайся! — слизняк не обращает никакого внимания на его слова, а у меня на глаза опять наворачиваются слёзы.
— Кажется, тебе сказали прекратить! — внезапно звучит третий голос, и я поражённо оборачиваюсь.
Илья
— Маруся, убьёшь меня потом! — говорю на бегу спешащей за мной девушке. — Вот верну Мари в целости и сохранности — и сам к тебе приду сдаваться! Особенно, если она меня не простит, — бурчу тихо себе под нос последнюю фразу.
— Ну ты и гад, Муромцев! — Маруся пыхтит, но не отстаёт.
— Без тебя знаю, — перепрыгивая через ступеньки, спускаюсь в подземный гараж и подлетаю к машине. — Она точно написала, что в парке?
— Да, но я не уверена, где она сейчас, — девушка, задохнувшись, упирается руками в колени. — Уже несколько часов прошло.
— Ладно, сам разберусь! — газую и на максимально возможной скорости выезжаю с парковки. Если Мари в нашем парке, я знаю, как её найти! Надеюсь, она именно там, иначе… даже думать не хочу!
Домой я добираюсь, нарушив все возможные правила. Хорошо, гаишников на пути не попалось, иначе ещё и прав бы лишили.
— Грэй! — взлетев в квартиру, первым делом хватаю пса за ошейник. — Грэй, мне нужна твоя помощь! Мари в беде, надо её найти!
Бегу в спальню и беру футболку, которую мой эльф надевала в субботу, да так в квартире и оставила. Стыдно признаться, но у меня сил не хватило её в стирку отправить — от ткани до сих пор пахнет девушкой и нашим с ней сексом.
Сую футболку Грэю под нос.
— Мы её найдём! — говорю уверенно. — Давай скорее!
Пристёгиваю поводок и быстро бегу с собакеном ко входу в парк, молясь, чтобы не ошибиться. Возле ворот присаживаюсь перед Грэем на корточки.
— Давай, дружок! Ты ведь её тоже любишь!
Пёс внимательно смотрит на меня, и мне кажется, что он понимает абсолютно всё, что я говорю. Обнюхивает футболку и, скупо махнув хвостом, тянет меня за собой.
Мы идём минут пятнадцать, и я торможу за последним рядом деревьев, увидев впереди светлое место — небольшой пруд, скупо освещённый двумя фонарями, и трёх человек. Мари выглядит испуганной, на щеках следы слёз, её тянет за локоть тот слизняк-посредник, а рядом… Вот ведь с-сучонок! Михаил-чтоб-ему-сдохнуть-Александрович!
Меня отвлекает Грэй, который, схватив зубами поводок, тянет его на себя.
— Что такое? — спрашиваю его шёпотом.
Будь мой пёс человеком, сейчас бы точно закатил глаза от моей недогадливости. Явно хочет уйти куда-то самостоятельно. С сомнением смотрю на собаку, но тот не отпускает, наоборот, сильнее тащит поводок из моей руки.
— Ладно! — быстро отстёгиваю карабин от ошейника. — Будь осторожен! — и пёс быстро растворяется в темноте, побежав кругом троицы и не высовываясь из-за деревьев.
Качаю головой. Грэй, конечно, всегда отличался интеллектом, но чтоб так!.. Тут же выкидываю всё из головы и, прислушавшись к последним словам слизняка, начинаю медленно закипать. Всё, сукин ты сын, тебе не жить! Сжав кулаки, быстро выхожу на освещённое пространство.
— Вроде бы несложно понять, когда тебе велят прекратить, — повторяю сказанное сквозь зубы, потому что Михаил смотрит на меня, выпучив глаза.
— Илья, а я ведь говорил вам, что чувства могут сыграть с вами злую шутку, — сокрушённо качает головой Михаил Александрович. — Ну вот что вам в офисе не сиделось?
Бешенство перехлёстывает через край. Смешивается всё — напряжение последних дней, страх за Мари, злость на слизняка и этого самодовольного ублюдка, уверенного, что ничего с ним не случится — я резко разворачиваюсь и не прекращая движения, вложив в удар всю силу, вмазываю мужчине под подбородок. Тот с размаху падает на землю и не шевелится, но мне плевать. Не зря ходил на тренировки последние несколько лет — шею я ему этим ударом не сломал, так что очухается и выживет.