— Привет, — прошептала я. — А что вы здесь делаете?
Его пистолет лежал на коленях, руки были заняты, а глаза недоуменно пялились на меня. Несчастный никак не мог переварить, что же, черт возьми, происходит в этой деревне? Откуда опять появилась эта страшная девица с вымазанной рожей и горящими глазами? Она что, ведьма или привидение? Все эти вопросы были написаны на его изумленном лице. Но я знала, как опасен этот парень, и, когда рука его медленно потянулась за пистолетом, решила не рисковать. Перепрыгнув через голову, я опустила свои твердые пятки по обе стороны его шеи, у основания головы, а сама упала на спину, больно ударившись о ступеньки, едва не сломав себе хребет. Зато Игорек уже был не опасен — выпучив глаза, он пускал пузыри изо рта, схватившись за шею. Как мне объясняли, после такого приема у человека на некоторое время отключается центральная нервная система, он не может ничего говорить и вообще соображать, ощущая только страшную боль. Это походило на удар током высокого напряжения. В жизни я первый раз применила его, хотя разучивала почти десять лет.
Долбанув для порядка его между глаз, чтобы потом у него были доказательства вражеского присутствия, которые можно было бы предъявить начальству в виде оправдания, я связала обоих, не производя шума, и уложила рядком на крылечко. Из дома не доносилось ни звука. Ставни были закрыты. Наверное, уверенная в своей безопасности аферистка-вдова даже не закрывалась на ночь и спокойно дрыхла.
Но мне не повезло, дверь оказалась запертой изнутри, видимо, на щеколду. Щеколд я сама никогда не видела, но слышала, что они очень гремят, заразы, поэтому пришлось попотеть, прежде чем дверь наконец открылась и я вошла на веранду. Стол, за которым днем я ела пирожки, на ночь внесли сюда, и я чуть не наткнулась на него. Дверь в дом тоже была заперта. Чего же они так боятся, эти женщины, если у них такая охрана? Может, вдова сейчас творит очередную липу и не хочет, чтобы ей мешали? Извините, Екатерина Матвеевна, но лафа ваша сейчас закончится.
Отодвинув еще одну щеколду, я проникла в дом, включила фонарик и осторожно пошла по комнатам. Туг со стороны улицы послышался знакомый вой, и я злорадно улыбнулась: почуяла собака, что конец близок, и рыдает от безысходности. Ничего, сейчас уже все свершится и не нужно будет больше ни выть, ни лаять, ни деньги лопатой грести, обирая облапошенных читателей.
Миновав большую кухню, я попала в огромный зал. Лучик выхватил из мрака шикарный диван, кресла, европейскую стенку, уставленную сервизами и хрустальной посудой, громадный телевизор с видиком и обалденно красивую люстру. Здесь никого не было. За следующей дверью находилась еще одна гостиная, поменьше. Мебель была такая же дорогая и современная, а в углу стояла инвалидная коляска. Пустая. Где же обитатели этого странного дома? Не было слышно ни храпов, ни сопения, словно здесь вообще никто не жил. Решив оставить обследование коляски на потом, я вошла еще в одну дверь. Это была спальня. Большая кровать под балдахином, как у персидского шаха, занимала почти всю комнату. По краям стояли резные тумбочки с небольшими светильниками, за дверью громоздился зеркальный шкаф, который легко мог заменить Ною ковчег, а на стенах висели красивые ковры. В кровати никого не было! Она даже не была расстелена! Вот это да, где же тогда они спят? На чердаке, что ли? Да и почему только одна кровать в доме, если женщин двое? Или эти затворницы лесбийской любовью здесь занимаются? У меня тут же начал прокручиваться в голове замечательный сюжет о том, как две сестренки сживают со света импотента-мужа одной из них и начинают в промежутках между занятиями любовью кропать бестселлеры. Красота!
Я пошла обратно, в надежде обнаружить еще комнату. Дошла до кухни и с радостью увидела, что таковая имеется, просто я ее не заметила вначале. Но, открыв дверь, я попала в чулан и в сердцах сплюнула. Да где же они, мать их за ногу?! Эти амбалы что, пустой дом охраняют? И потом, кто-то же должен был закрыться изнутри! Чертовщина какая-то…
Вернувшись в зал, я уселась на диван и стала прислушиваться, раздумывая о превратностях судьбы. Это не деревенская изба, а сумасшедший дом какой-то — одни тайны! Ни одной лестницы, ведущей на чердак, в доме не было. Не могли же они испариться бесследно, да еще среди ночи? Может, они ведьмы и улетели на свой шабаш в соседнюю деревню через печную трубу? Нет, на веранде в углу я видела метелку, а улететь они могли только на ней. Опять неувязочка. Просидев минут пятнадцать и так ни до чего не додумавшись, я снова отправилась рыскать по дому и наткнулась на коляску. Теперь мне никто не мешал расковырять заветное сиденье, хотя я уже и не видела в этом никакого смысла. Вспоров кожаную подушку ногтем, я выпотрошила ее содержимое и, как и ожидала, ничего не нашла, только хорошую вещь испортила. Ничего, денег у них много, новую купят. И тут меня осенило! Я вдруг вспомнила, что в деревенских домах подвалы находятся прямо под полом и попасть туда можно прямо из комнаты, а не с улицы. Надо же, как я об этом забыла?! Но молодец, что хоть вспомнила.
Освещая фонариком пол, я начала искать люк. Начав с веранды, исколесила всю хату, пока не добралась до спальни. Зеркальный шкаф, который мне сразу не понравился, был закрыт. Не найдя ничего на полу, я на всякий случай открыла тяжелую дверцу шкафа. И чуть не закричала от радости — в его днище виднелась квадратная крышка с железной ручкой. Осторожно забравшись внутрь, я приложила ухо к этому люку и прислушалась. Глухо! Тогда я взялась за ручку и потянула крышку на себя. Она с трудом подалась вверх, без шума и скрипа, толстая и тяжелая, и откинулась наконец вбок. Вниз вела обычная деревянная лестница. Я задрожала от волнения, и ощущение близости разгадки тайны заставило сильно забиться мое сердце. Вот они где, голубушки! Сейчас я разворочу это воронье гнездо и посмотрю, что они туда натаскали в своих зловредных клювах!
В подвале было темно и тихо. Посветив вниз, я обнаружила на двухметровой глубине проход, уходящий под дом. Спустившись туда, пошла по этому низкому коридорчику, стены которого были обложены кирпичом, как в старинном подземелье. Недурно закопались эти старушки! Вот только зачем им все это понадобилось — непонятно.
Коридор вел все ниже и ниже, пока не уперся в железную дверь, с виду такую же толстую и звуконепроницаемую, как люк в шифоньере. Приложив к ней ухо, я прислушалась и наконец-то услышала голоса. Кто-то, по-видимому, парализованная, кричал в голос и страшно матерился. Бедная вдова, и здесь ей достается от этой ненормальной! Уже почти три часа ночи, а ей все нет покоя.
Я начала открывать дверь. Нежно, аккуратненько, чтобы не пискнула, не дай Бог, потянула ручку на себя, и она послушно подалась, без шума и пыли, как говаривал мой любимый актер. В образовавшуюся щель сразу полился свет. Привыкнув к нему, я прижалась глазом к щели и стала бесстыдно подсматривать и подслушивать, сгорая от любопытства.
Небольшая комнатка с низким потолком была похожа на рабочий кабинет. Стены уставлены полками с книгами. На дубовом столе — старинная пишущая машинка, кипы бумаг, журналов и газет. В углу на тумбочке — телевизор «Сони». В другом — небольшой диванчик. На нем сидела Екатерина Матвеевна с испуганным, залитым слезами лицом и со страхом смотрела на свою сестру. Та, парализованная(!), бегала вокруг стола в тех самых домашних тапочках, которые я уже видела днем из-под пледа, и, размахивая руками, громко материлась. Длинные седые волосы ее развевались во все стороны, глаза горели сумасшедшим огнем, а худое тело в застиранной пижаме все время дергалось.
— И не вздумай мне врать! — кричала она. — Я знаю, ты специально это сделала, курва! Ты хочешь меня в могилу свести, зараза!!! Я предупреждала тебя, что убью, — она подскочила к вдове и схватила ее за грудки, — если ты только посмеешь мне помешать?! Предупреждала?!
— Я не ломала ее, — пролепетала бедняжка, закрываясь руками от овладевшего ею страха и брызжущей в лицо слюны. — Она от старости сломалась…
— Гадина!!! — Больная швырнула сестру на диван и опять заметалась по комнате. — Двадцать лет не ломалась, а тут на тебе — сломалась! На чем я теперь буду печатать?! Таких машинок не выпускают больше! Это же конец, ты что, не понимаешь, дура бестолковая?! Ты всю мою жизнь разрушила, погань сраная, тупица безголовая!!!