Мэтт начал собирать посуду.
— Пойду помогу Эмили.
Мистер Дуглас заговорщицки взглянул на жену:
— Дай молодым людям побыть одним, дорогая.
Миссис Дуглас подмигнула мужу и улыбнулась Мэтту. Чтобы разлучить Эмили с Алексом, был затеян заговор, и Мэтт согласился участвовать в нем. Но сейчас он почувствовал необходимость стать на защиту Эмили. В семье с ней обращались так, будто она все еще несмышленый ребенок.
Он помог Эмили очистить тарелки и, когда убедился, что родители и Тайлер смотрят телевизор, мягко спросил:
— Почему ты позволяешь ей?
Эмили открыла кран, наполняя раковину горячей пенящейся водой.
— Что позволяю?
— Придираться к тебе. Мне и то захотелось заткнуть ей рот салфеткой.
— Я научилась не слышать ее. — Эмили протянула Мэтту мочалку и полотенце. — Будешь мыть или вытирать?
Он взял полотенце.
— Как ты это выносишь?
— Уже привыкла. — Она погрузила тарелки в воду, затем положила туда же столовое серебро и приступила к мытью. — А ты предпочитаешь прятаться здесь, вместо того, чтобы хвастаться перед ними своей жизнью в Калифорнии?
— Моя жизнь совсем не так прекрасна, как люди думают. — Он взял тарелку, вытер и поставил на стол. — И я не противный подлиза.
Эмили оперлась руками о край раковины, насмешливо посмотрела на Мэтта и передразнила его:
— «Никогда не ел ничего подобного, миссис Дуглас». Самое удивительное в том, что ни у кого из нас нет язвы желудка. Моя мать всегда готовила плохо.
— А, это я сказал из вежливости, — пояснил Мэтт. — Полагается так говорить.
Эмили подняла глаза к потолку.
— О, какой ты вежливый.
— Но ведь это правда: я никогда не встречал никого, кто готовит так, как она. — И надеялся, что никогда не встретит. — Я не знаю, почему они устроили из-за меня столько суеты.
— Но ты же знаменитость.
Он поморщился при этом слове.
— У меня есть пара ресторанов, так что из этого?
— Прошлый раз я слышала, что ресторанов у тебя двадцать. И давай не забывать, что ты миллионер.
Он пожал плечами, взяв следующую вымытую тарелку.
— Я сделал несколько удачных инвестиций, и у меня знающий помощник.
— Но ты еще и бывшая звезда футбола.
— Я не был звездой. Не успел даже стать хорошим игроком, поскольку повредил колено.
— Но ты сфотографировался в журнале, и это принесло тебе славу.
— Это было чисто деловое решение.
Эмили вручила Мэтту мокрый бокал, и их пальцы соприкоснулись. Она будто почувствовала удар тока и решила собрать все свои силы, чтобы не отдернуть руку. Не дать ему понять, как он действует на нее. Иначе дела ее будут плохи.
— Теперь ты мне еще скажешь, что не спал с той девушкой с обложки.
— А ты поверишь, если я скажу «нет»?
Неужели он считает ее такой наивной? Она же видела этот журнал. Мэтт был изображен в облегающих потертых джинсах и белой расстегнутой рубашке, открывавшей широкую, мускулистую грудь, покрытую темным загаром. Его волосы были растрепаны, как будто он только что провел несколько приятных минут с жизнерадостной девушкой, стоявшей рядом. И зовущее выражение его лица, и огонь в глазах…
Она погрузила руки глубже в раковину, чтобы вымыть ножи, ложки и вилки, и от горячей воды ей стало жарко. Или, может быть, не от воды, а от присутствия Мэтта? От Мэтта, пришлось Эмили признаться себе.
Юношеская привязанность и легкое, возбужденное ощущение, возникавшее у нее в животе каждый раз, когда она видела его, превратились за эти годы в новое, горячее, страстное желание. К счастью, страсть недолговечна и поверхностна. На нее можно вообще не обращать внимания — если только Мэтт не находится рядом и если от него не исходит мощный сексуальный призыв и если она не слышит его восхитительный аромат. Наверное, у него какой-то особый лосьон после бритья…
— Я не хотел фотографироваться, — раздался голос Мэтта, и Эмили долго не могла сообразить, что он имеет в виду.
Она ополоснула ложки и вынула их из воды.
— Тогда почему согласился?
— Правда в том, что в ресторанах дела шли не так, как я рассчитывал. Я мог потерять миллионы. Мой специалист по рекламе решил, что это могло бы помочь бизнесу.
— Помогло?
— Через три года я открою еще пять ресторанов.
— Ты должен быть безмерно счастлив, — сказала Эмили, оттирая тарелку с большей силой, чем было необходимо, — Паршивое богатство — вот чего ты всегда хотел.