На некоторое время повисла мертвая тишина. Болезненное предчувствие надвигающегося несчастья заполнило сердце Эмили.
— Дорогая, будь благоразумной, — вздохнула ее мать. — Где ты возьмешь деньги для покупки?
— Я накопила почти всю нужную сумму. И всего через шесть месяцев смогу купить этот участок.
— Допустим, купишь, а как ты планируешь оплачивать строительство здания?
— Возьму ссуду.
— Милая, — заговорил отец таким голосом, каким успокаивают капризного ребенка, — ты не сможешь предоставить залог. Ни один банк не даст тебе денег.
Если бы ее ударили по лицу, ей, наверное, не было бы так больно, как от слов отца.
— Участок будет у меня в собственности и послужит залогом. Именно поэтому я должна купить его.
— Эмили, — начала увещевать ее мать. — Ну зачем открывать в Чэпеле еще один цветочный магазин? Я думаю, мы уже достаточно долго носились с твоей не очень умной затеей. Мэтт — настоящий бизнесмен. Ему нужно купить этот участок. Скоро вы поженитесь, и у вас появятся дети. У тебя не будет времени, чтобы работать.
— Твоя мать права, дорогая. Ты же ничего не понимаешь в бизнесе.
Она была так ошеломлена, что на секунду потеряла дар речи.
— У меня есть степень по экономике. Да и питомником я управляю уже три года.
— И поэтому дела идут все хуже и хуже, — съязвила мать.
От такого обвинения сердце Эмили пропустило удар. Ей только теперь стало ясно то, что она должна была понять много лет назад. Ее родители не верят в нее и никогда не собирались продавать ей землю. Они просто посмеивались над ней. Она испытала горькое чувство поражения.
Слезы жгли ей глаза. Дрожащими руками она поставила свой лимонад на стол, с трудом поднялась и шатающейся походкой удалилась в дом. Вошла в спальню и начала запихивать одежду в дорожную сумку. Мэтт остановился у двери.
— Эмили, ты мне не говорила, что хочешь открыть магазин.
— Ты прав, не говорила.
— Если мне придется снести ресторан и строить заново в другом месте, я потеряю инвесторов, Эм. Я не могу так рисковать.
Она застегнула молнию и перекинула сумку через плечо.
— Тогда ты должен быть счастлив — получил точно то, что хотел.
— Есть много других участков.
— Дело ведь совсем не в этом. Неужели ты не понимаешь?
— Я выплачу тебе разницу в цене, если ты решишь строить магазин где-нибудь еще. Выбирай любое место.
Даже Мэтту безразличны ее желания. Для него не существует ничего, кроме его ресторана и его денег. Эмили стало трудно дышать.
— Я еду домой.
— Эмили, ты должна понять, что это значит для меня.
Так было всегда. Было важно лишь то, что хотели делать другие.
— Я все понимаю, Конвей. Есть вещи, которые никогда не меняются.
— Во всем виновата только я сама.
Эмили уткнулась лицом в рубашку Алекса. Тело ее сотрясалось от рыданий. За последние три дня она пролила слез больше, чем за всю свою жизнь.
— Да не виновата ты ни в чем, — повторял Алекс, поглаживая ее по спине.
— Виновата, — настаивала она. — Я должна была топнуть ногой много лет назад и заставить их принять меня всерьез. Но для того, чтобы они оставили меня в покое, я притворялась, будто подчиняюсь их правилам. Я сама себе испортила жизнь.
Алекс вынул салфетку из пакета у нее на столе и вложил ей в руку.
— И что твой миллионер сказал про все это?
Мэтт не увидел за деревьями, леса. Он одержим постройкой своего ресторана, и, хотя Эмили было очень больно, она понимала Мэтта и даже жалела. Никакой ресторан, никакие деньги не могли заполнить пустоту его жизни. Мэтт был неприкаянным — растерянная душа, ищущая пристанища. Как и сама Эмили.
Она провела большую часть уикенда в квартире Алекса. Когда же вернулась домой в воскресенье вечером, то на автоответчике обнаружила десяток сообщений от Мэтта. Она стерла их, не выслушав ни одного.
— Мэтт всегда будет таким, — сказала она Алексу. — Ему нужны деньги и успех. Он никогда не изменится.
— Ты влюблена в него.
— Возможно. Мы могли бы некоторое время прожить счастливо. Но в конечном итоге ему пришлось бы сделать выбор, и я уже знаю, каким бы он стал. Я никогда не рискну связать свою жизнь с таким человеком. Самостоятельность — это все, чего я хочу.
— Твоим родителям чертовски повезло, что у них такая дочь, как ты.
Эмили приподнялась на цыпочки и запечатлела поцелуй у Алекса на щеке.
— Если бы ты был обычным парнем, я попросила бы тебя жениться на мне.
— И я ответил бы «нет». Поскольку ты влюблена в другого.
— Возможно, даже хорошо, что Мэтт покупает тот участок. Иначе он не сможет достроить ресторан, и мы потеряем его контракт. И тогда от питомника очень скоро останутся одни воспоминания. — Эмили почувствовала нарастание паники. Никогда она не простит себе, если по ее вине «Марлетт Лэндскейп» придет в упадок. — А что, если он уже решил обратиться в другой питомник?